– Ой, что это? – испугалась Белянка и прижалась к Тихоне.
Сквозь тонкую желтую блузку он разглядел, как топорщится ее шерстка, и почувствовал, как молотится ее сердце.
– Это дышит подводный дракон! – услышав ее, мстительно ответил Гнилозуб. – Раз в сто лет он поднимается из глубин и нападает на город, если только разумные горожане не принесут ему жертву. Мы давно уже не кормили чудовище, и оно, должно быть, сильно оголодало. Ух и злое же оно теперь! Вон как пускает ноздрями воздух.
– Это правда? – еще сильнее прижалась к Тихоне Белянка и заглянула ему в глаза.
– Я не знаю, – признался ей Тихоскок. – У всего должно быть разумное объяснение, и у этих пузырей тоже. Вполне может быть, что они происходят от природных причин.
– От каких бы причин они ни происходили – вам это не поможет, – злорадно проговорил епископ Муровер.
Он стоял на носу, указывая команде путь своим посохом с головой крысы, и путь этот лежал прямо к середине залива, где бурленье вод казалось особенно сильным.
– Начальник стражи! Исполните приговор инквизиции! – торжественно повелел епископ.
Твердолоб засуетился и принялся распоряжаться. На шеи пленникам нацепили обрывки тяжелых якорных цепей, к которым подвесили увесистые камни в сетках. Муровер ударил о палубу посохом и торжественно произнес:
– По приговору Святой инквизиции трое еретиков и преступников во главе с недоучкой Тихоскоком подлежат утоплению в Темной бездне. И пусть их участь послужит уроком для всех, кто осмелится усомниться в Истине Подземелья и в данном нам Высшей Мудростью законе!
И он изящно взмахнул рукавом лиловой сутаны. Твердолоб схватил Тихоскока и подтащил его к краю палубы. Остальные стражники взялись за Белянку и Ветрогона. Пожилой шкипер отчаянно упирался и вопил:
– Ах вы, кладовые мыши, чтоб вас на якорной цепи повесили! Вы чего творите? Какой это закон?
Но его никто не слушал. Тихоскок ощущал на своей шее гнетущую тяжесть балласта. Подвешенный к нему груз весил больше, чем он сам, и не было никаких сомнений, что едва оказавшись в воде, он стремительно пойдет на самое дно этой клокочущего темного провала.
Однако Твердолоб, видимо, сам не горел желанием исполнять это грязное дело. Показав подчиненным пример, он отстранился от Тихоскока и велел стражникам:
– Ну, чего рты разинули? Валите его за борт, живо!