Я же, забрав тех помощников, что мне
оставили, старался успеть везде, всюду, да ещё и в нескольких
местах одновременно. Нужно было распределить поступающую провизию
равномерно по когортам, дальше центурионы всем занимались сами,
потом встретиться с музыкантами и артистами, чтобы передать их
часть вина и хлеба, и при этом ещё успеть проконтролировать, как
идёт обучение новичков. Чтобы легионеры совсем уж не обленились от
подобной сытой жизни, пришлось вернуть муштру, поскольку
бездействующий и не занятый никакой деятельностью солдат, оказался
вечным источником проблем.
Носясь по городу словно бешеная
торпеда, я уже к обеду был раздражён и взбешён. И это мне ещё
повезло, что войско просто стояло на постое в городе, а не
двигалось на марше! С этими мыслями я отправился обедать, перебирая
в уме то, что нужно будет сделать через неделю, когда мы оставим
этот город.
Уже вечером к нам с Бенермерутом
пришёл смущённый Меримаат, который сказал, что отец прислал ему
сообщение вместе с гонцом, в котором отразил наш с ним разговор и
спрашивал, если я не против, он бы хотел поехать посмотреть свой
новый дом. Делать было нечего, я не знал, зачем Усерамон так
торопит события, но конечно отпустил его. Меримаат долго меня
благодарил за такой ценный подарок, за который я ещё даже не
расплатился с визирем, но приходилось делать важный вид и говорить,
что это пустяки. Полностью счастливый молодой человек, забрал одну
из колесниц и поутру покинул нас в сопровождении охраны, поскольку
увозил с собой в повозке очень много золота и подарков, которыми я
одарил его за время похода. Со мной остался только Бенермерут.
***
Город гудел последний день, ещё не
зная, что завтра халява кончится, но мы свою цель достигли.
Зернохранилища были вскрыты и оттуда забирали последние зёрна.
Жрецы с ненавистью смотрели на трезвых солдат, охраняющих мирное
население от городской стражи, а я стоя у оконного проёма смотрел
на пьяные толпы народа, возносящие после каждого глотка бесплатного
вина здравницу в мою честь. Уже завтра мы покинем этот город,
оставляя с последствиями разбираться городским властям. Новостей от
Усерамона не было, поэтому я не видел смысла останавливать этот
праздник жизни для простого народа.
До моего уха донеслись недовольные
выкрики, затем удары чем-то тяжёлым по человеческим телам и почти
сразу за разгоном пьяного быдла появился десяток легионеров, а за
ними три колесницы. Выглянув в окно, я увидел, как на одной из них
стоит человек, которого я давно ждал.