- Тебя никто не обидит, девочка, - задушевно-примирительно подбодрил меня пожилой рейттар: - Но нужно всего тринадцать рейттар, а ты позвала всех.
- Да? – изумилась я. – Тогда пусть уйдут те, кто пытался вчера. Они ведь уже использовали свой шанс догнать Джури?
- Нет, сегодня полетят все, - отрезал Некодос мои попытки избавиться от замеченного в толпе Киариза.
Едва заметно пожала плечами. Что ж я не простила бы себе, если бы не попыталась. Слишком уж много агрессии и жестокости исходило от этого молодого рейттара. Настолько много, что будь я одна - испугалась бы. Но меня словно коконом окутывало спокойствие Оретта, тихая сила Айвира и искрящаяся нетерпеливость Нарсара. Их энергия мощная, всепоглощающая и рождала во мне уверенность, что в их присутствии мне не навредят.
- Поднимай свою драконицу, девочка, - приказал Предводитель, и это обезличенное обращение ударило так, словно это и не слово было, а комок мерзкой грязи, в которую я вляпалась, и теперь отчаянно хотела оттереть.
Получив разрешение, Джури игриво взвилась в небо, призывно махнув хвостом. Вот кто точно наслаждался всем происходящим. Ни сомнений, ни страхов. Хотелось бы и мне быть настолько свободной.
«Ты просто не позволяешь себе этого», - высказала свое мнение Джури, стремительно отдаляясь от площадки кормлений: - «Просто доверься мне и позволь себе быть свободной».
Драконица перевернулась в воздухе, делая очередной вираж, махнула золотым крылом, и это послужило сигналом – драконы красные, синие, зеленые, черные, серебристые, белые, сиреневые и даже голубые взмыли в небо, стайкой потревоженных бабочек устремляясь в погоню.
Много, их тоже было много. Так много, что двое сразу же столкнулись и в завязавшейся драке рухнули вниз.
- Минус два, - шепнул мне в ухо Нарсар.
Когда он успел очутиться так близко? Обернулась и краем заметила, как два молодых парня покинули пещеру, разбираясь между собой будто нашкодившие школьники. Да, кажется, кому-то на отбор еще рановато – детство в попе не выиграло, а туда же.
Видимо, снисходительное презрение отразилось на моем лице, потому как Нарсар улыбнулся – хищно, игриво, как напроказивший львенок.
«И этот недалеко ушел», - вздохнула я, передергивая в очередной раз плечами и пристальней вглядываясь в черные глаза. Нет, Нарсар не был львенком, скорее молодой лев, уже сейчас представляющий значительную угрозу окружающим. – «А Оретт матерый волк, одинокий вожак стаи, гордый, грозный», - усмехнулась мысленно, находя какое-то успокоение в этой глупой привычке прикидывать ко всем звериную ипостась: - «А вот Айвир был бы белым медведем или огромным алабаем, таким, что позволяет ползать по себе детям и заплетать косички, безропотно терпя любые мучения от детских ручек, но грозно открывает один глаз, увидев угрозу, и даже подавать голос нет необходимости – большинство неосторожных спешат сбежать сразу же».