— Они какой-то редкий вид что ли? Ты
чего так всполошилась, деточка? — недовольно проворчал я, отодвигая
раскрытой пятернёй её лицо от своего.
— Аллё, ты только что убил опричников
Российской Империи! Да на тебя сейчас же в розыск объявят! Поймают,
будут пытать и казнят! И меня с тобой! — она перешла на крик,
раскраснелась и беспрестанно тормошила меня своими ручонками. — Ты
обречён, понимаешь?! Каким бы ты сильным не был, тебе не выжить!
Поэтому, давай потрахаемся, пока есть возможность!
Она начала спешно срывать с себя
одежду, но гулкий удар металлического тазика по красивому лицу
прервал этот процесс на этапе снятия лифчика. Она упала навзничь и
аккуратные груди мило колыхнулись.
— Попытка засчитана, но перебьёшься,
— я с усмешкой встал и подошёл к принесённой одежде.
Негусто с выбором. Походу, она просто
сгребла первое, что попалось под руки. Какие-то строгие костюмы,
рубашки, пиджаки… но нашлись и отличные шорты с карманами, которыми
я и прикрыл предмет вожделения Алёнки, чтобы она больше не
оставляла после себя склизкую дорожку, как улитка.
— Ну а теперь о насущном.
Рассказывай, как и за кого тебя замуж сплавить. И оденься уже!
— Почему ты не хочешь меня?! — вместо
ответа обиженно прогундосила пигалица, зажимая кровоточащий
нос.
— А ты не в моём вкусе! — с
презрительной усмешкой скривился я, — Ты хоть представляешь
количество женщин, которых я познал за всё время своего
существования? Мне бы разрядится после заключения, да, но не с
тобой, неумёхой. Если вместо тебя я трахну вон то берёзовое дупло,
то разницы не будет. Смекаешь?
— Я буду стараться! — с жаром
воскликнула она, встала передо мной на колени и ухватилась за пояс
моих шорт.
— Да отцепись ты! — я резко отскочил
и она грохнулась лицом в траву. — Лучше расскажи, как нам набрать
активов ну и всего того, что нужно для приданного.
— Ну хоть подержать дай, — хныкала
она лежа на земле и вертя упругой оттопыренной попкой.
— Как же ты зардра́ла! — прорычал я,
конкретно разозлившись на отсутствие у неё хоть капли самоконтроля.
Но, должен признать, что девочка совершенно не виновата. Виновата
моя защитная способность души.
Придется немного облегчить её
страдания.
Подошёл, одним движением вздёрнул
ойкнувшую девочку на ноги, и прижал её спиной к деревцу. Неотрывно
глядя в её расширенные глаза, я одной рукой перехватил тонкие
запястья и задрал так высоко, что ей пришлось встать на цыпочки.
Теперь наши глаза оказались на одном уровне и я чувствовал кожей
лица её отрывистое дыхание.