— Не суть. Вы установили
местонахождение Мудищевых?
— Да, следим, не арестовываем, как вы
и просили, — мужчина поспешно закивал как болванчик. — Они купили
билеты до Омска и в данный момент находятся в пути.
— Хорошо, вы свободны.
— Это… ну… вроде как мой кабинет… —
неуверенно промямлил Леонид Ильич.
— Свободны! — тон голоса человека в
сером не терпел возражений.
— Да-да… — начальник областного
отдела опричнины поспешно поднялся и выскочил за дверь.
В помещении снов воцарилась
тишина.
— Что думаешь, Иван, это может быть
«оно»?
— Сложно сказать, — задумчиво ответил
второй, молчавший до этого человек. — Даже если это какой-то
запредельный по силе дух, как определили спутники, то это всё равно
не объясняет исчезновение тел оперативников.
— Согласен, — кивнул третий. — Но не
стоит забывать о том, что вспышка была разовой. Если парень
действительно призвал нечто, мы бы засекли повторный призыв.
Сомневаюсь, что у него хватило бы сил держать подобный контракт
активным всю дорогу.
— Вполне вероятно. Пока понаблюдаем и
выясним, с чем столкнулись. Степан, особо внимательно следи за
европейской инквизицией – они полезут сто процентов и не факт, что
только с разведкой. Вероятно вторжение – отношения у нас и так
натянутые после раздела Польши. На всякий случай готовимся к визиту
ведьм. Поставь тяжей на боевое дежурство вокруг города. Разрешаю
использовать все доступные ресурсы.
— Принял, — Степан коротко
кивнул.
— Иван, тебе карт-бланш на
наблюдение. Все спутники над регионом в твоём распоряжении и возьми
под контроль все телекоммуникации, чтобы ни один разговор или
сообщение не прошли мимо тебя. Штат набирай на своё усмотрение.
— Сделаю, — Иван тоже кивнул.
Пиликнул телефон. Мужчина мельком
глянул на экран и кивнул:
— Бюджет согласован без ограничений.
Пора выяснить, что это за неведомая херня вылезла у нас дома.
***
Я чихнул.
— Будь здоров! — хором отреагировала
женская часть пассажиров автобуса, на котором мы ехали уже пару
часов, и синхронно облизнула губки.
Мужская же часть, особенно та,
которая была мужьями или отцами, медленно наливалась злобой и явно
готовилась выкинуть в окно объект внезапного интереса своих жён и
дочерей.
— А эта-то чего?! — шёпотом прошипела
Алёна, кладя руку мне на бедро и скользя выше, — Ей же лет
восемьдесят!
— Любви все возрасты покорны, —
отстраненно ответил я, чувствуя поднимающееся раздражение, — от
пубертата до климакса.