Клим достал из багажника сумку, передал мне, нарочно дотрагиваясь до моих пальцех. Дольше, чем следовало бы. Я резко отдернула руку и попятилась ко входу метро.
— Ну, Алиса, звони, если захочешь отвлечься или надумаешь разводиться, — напоследок он подмигнул мне, запрыгнул в салон своей машины и мгновенно скрылся в потоке, что я даже возразить ему не успела.
Да вот еще!
Буду я еще нервы свои тратить на какого-то там пижона.
Меня Денис дома ждет. С сюрпризом!
Но, когда я вошла в нашу квартиру, поняла, что крупно ошиблась на тот счет...
Я поставила сумку у порога, где в уголочке стояли изящные босоножки на высокой танкетке.
Не мои. Я ношу только обувь на сплошной подошве.
Не поняла...
Пульс зачастил как бешеный при виде одежды, разбросанной дорожкой на полу. Она вела прямиком к нашей спальне, из которой доносились звуки активных шлепков, пыхтения и сдавленные женские стоны.
Сердце заходилось в груди. Трепыхалось пойманной в клетку птицей. Разум бил тревогу.
Бежать! Бежать без оглядки! Не нужно смотреть на это... все и так понятно!
Но я упрямо последовала к комнате и застыла. Не дошла до распахнутой двери всего метр. Вросла ногами в пол, увидев в отражении зеркала своего мужа. Голого. Со стояком.
Он снял с члена презерватив, швырнул его на пол и торопливо пристроился к заду обнаженной блондинки, стоящей на четвереньках. Вошел в нее одним сильным рывком.
Голова ее была опущена. Лицо скрывалось за спадающими вниз волосами.
— Вот так, ягодка. Без гондона же гораздо лучше. М-м-м... Всю ночь бы тебя драл, будь такая возможность, — гортанно произнес Денис, задрав голову кверху и закатив глаза под веки.
Мой муж... Мой любимый человек изменял мне в нашей квартире. В нашей спальне. На моих простынях. В мой день рождения! Не предохраняясь!
Это и есть тот самый сюрприз, о котором Денис предупреждал?
Если так, то ему удалось удивить меня... Да так, что я никогда не забуду свое двадцати трехлетие. Такое не забывается...
Горечь комом встала в глотке. Тошнота поднялась. Меня едва ли не вывернуло наизнанку.
Между тем на лице Дениса отразился отпечаток истинного кайфа, а я же задыхалась. Умирала от боли, издирающей меня изнутри на куски.
Сердце взялось трещинами и разбилось вдребезги.