– Именно, – согласилась Анна
Эдани.
У меня при этом случился маленький…
но весьма ощутимый ступор, так что я попросту не сразу нашлась с
ответом.
– А к‑как же п‑поступление? – вот то
единственное, что пришло мне на ум в этот миг.
– Ну… – было мне ответом с обеих
сторон.
– Так! Нет же! Не «ну», я хочу
поступать! – взяла себя в руки и улыбнулась своим родным в надежде,
что это поможет. Подумаешь, надела платье. И что с того?
– Никак, – прибила меня бабуля одним
лишь только словом.
– Совсем, – потопталась на моих
останках матушка. А я чуть на пол не осела от осознания
собственного невезения.
– Я сбегу, – просипела в голос
первую мысль, которая соизволила посетить мой изумленный мозг. –
Точно! Я сбегу в академию и там меня никто не достанет! – Правда,
под конец все‑таки осознала всю глубину иронии. В академии учатся и
мальчики, и девочки. По сути, это единственное место, которое
позволяло находиться мужчинам и женщинам под одной крышей долгое
время. Но только ради обучения. В остальных же случаях нас
разделяли здания, кварталы, устои общества, правила, обеты.
Поэтому даже как‑то машинально
разделась, стянув с себя тряпку, которая успела испортить мне
жизнь, и снова нарядиться в более привычное и довольно закрытое
платье.
– А‑а… – голос мой дрогнул. – Как же
академия кристаллисков? Как же планы поступить, отучиться и
отправиться к морским ларгам?
– Какие морские ларги?! Ловить
гигантских крабов? Ты же мне говорила, что хочешь в магические
карьеры… – настала мамина очередь удивляться. Глянув на меня
укоризненно, Анна развернулась и негодующе покинула комнату. И
дверью хлопнула, а после секундного промедления вернулась и бросила
в запале: – Всё, дочь, собирайся. Внизу тебя ждут первые
претенденты, которые уже пару часов обивают пороги наших с Лиорой
домов в ожидании возможности поговорить с тобой, Мия.
При этом её аквамариновые глаза
полыхнули злобой, а лицо приняло упрямое выражение, которое
устрашало до дрожи в поджилках. Вот я и подписала себе
приговор.
– Да, мам, – ответила скорее по
привычке, переводя жалобный взгляд на любимую бабулю Лиору. А она
так и осталась в её‑то пятьдесят с «хвостиком» красавицей хоть
куда. Ведь стоило ей появиться в любой части города, как кругом
буквально закипала жизнь, а мужчины начинали ошибаться, ронять
поклажу, промахиваться при работе инструментами, глядя ей
вслед.