– Ма… – с досадой протянула я,
прикусывая губу. – Я больше так не буду!
– Смотри, ты обещала.
Не сказав больше ни слова Анна Эдани
развернулась и вошла в дом через открытую дверь.
– Да, мама, – повторила зачем‑то,
следуя за ней в своем голубеньком платьице цвета моих нательных
кристаллов. В уме же повторяла печать призыва симпатичного с виду
голема, судя по чернильному наброску дедушки.
«Он у меня будет самый красивый и
ловкий!» – думала я, проходя по узкому коридору в гигантский по
меркам Сойна зал. Он был прямоугольной формы с высокой покатой
крышей, украшенной на скатах стеклянными окнами ради естественного
освещения.
В центре комнаты между обеденными
столами для пиршеств и праздничных застолий, выставленных буквой
«П», стоял старейшина дома Эдани и придирчиво осматривал результаты
своих трудов.
Дело в том, что за призывающим
голема оставался лишь выбор вида, точнее, основной печати,
остальные: стабилизирующие, пленяющие, охранные, – заклинания
предоставляли чертить именно старейшинам дома.
Мне же осталось лишь закусить губу.
Потому что для моего эксперимента не хватало нескольких магических
ключей, а некоторые из защитных были, наоборот, лишними. Ведь
дедушка мой редко ошибался. Точнее, никогда. Ни одной ошибки за ним
не запомнили. Никто. И даже завистники из дома ун Штольтов.
Да…
Матушка знала, чем меня напугать.
Никогда с ними даже не заговорю!
– Ну, дочь? – поторопила меня
родительница, глядя своими лазурными глазками. – Ты готова?
Радовало то, что во время ритуала
всех жителей дома отпустили в город. Исключительно безопасности
ради. Вдруг я переусердствую.
Ведь в пять лет, едва у меня на лбу
вылез первый кристалл, я сбежала в рудник и стерла в порошок
несколько вставших на моем пути големов. Кстати, тех самых,
подчиненных ун Штольтам.
– Да, мне только нужно немного
подготовиться, – миленько улыбнулась, придумывая, как же отвлечь
старейшину и матушку, чтобы исправить необходимое. А пока лишь
опустилась на колени, взяла в руки мелок и стала чертить на полу
свою призывающую печать с круглым основанием.
Горный хребет Якату. Город Сойн.
Главный зал дома Эдани. Мия
Дорогая Эйда, любимейшая Эйда,
замечательная Эйда, а еще, конечно, запыхавшаяся и взмыленная
спустилась к нам в зал как раз вовремя. То и дело пытаясь что‑то
выговорить на ходу, она выполнила такое необходимое мне действие –
отвлекла взрослых. И даже старейшина перевел взгляд, невозмутимо
взирая на мамину помощницу.