Девушка стала снимать
платье, специально встав к Руадхану лицом, чтобы он раньше времени не увидел
спину. Первый раз, когда они заставили её раздеться, свет костров и факелов
вокруг не позволили увидеть свечение татуировки, но сейчас работорговец сможет
оценить ещё больше, какое сокровище находится у него в руках, и сделать
правильные выводы из того, что она собирается ему сказать.
– Где же твоя тайна? –
в голосе Феичина послышались нотки беспокойства и недоверия.
Когда платье шёлковой
волной упало к её ногам, Лилера перекинула волосы на грудь и медленно
повернулась спиной к Руадхану. Сзади раздалось удивлённое восклицание.
Работорговец ахнул и пробормотал что-то, но Лили не поняла эту фразу.
Послышался шорох его одежды.
«Удивлён?! Давай,
благодари своего Фотайна! Наверно, обрадовался…хотя… Почему он молчит? Конечно,
неожиданно. Пожалуй, пора приступать к очередному пункту плана».
– Этот свет –
божественный дар. Великая честь, которой меня удостоила Ратра. Мерцающий свет
исходит из моего тела только в темноте…
– Этого не может быть!
– пробормотал сзади Руадхан, и Лилера ощутила осторожное прикосновение пальцев.
– Твоё тело… этот свет… невиданно! Это, безусловно, божественный дар! Ты точно
подарок небес!
– Служению Ратре я
должна была посвятить всю свою жизнь… – продолжила Лилера, но Руадхан перебил её.
– И скрыть от мира эту
божественную красоту, заперев тебя в стенках храма?! Нет, это было бы
несправедливо. Твоя богиня не смогла защитить свою жрицу, когда Армаган проник
в храм с целью выкрасть тебя, – работорговец усмехнулся. – Неужели его воинские
навыки и боевой пыл смогли напугать даже богиню? Да так, что она безропотно
позволила увезти тебя? Поистине, вы двое уникальны в своём роде.
– Все виновные ещё
понесут наказание. Ратра лишь выжидает подходящий момент, – напомнила девушка.
– О, да! Надеюсь, это
случится после того, как я продам тебя новому хозяину и он заключит тебя в свои
объятия. За возможность обладать такой женщиной можно перетерпеть и наказание!
– мужчина довольно прищёлкнул языком.
– Я должна находиться
в храме и служить богине всю свою жизнь. За это Ратра наложила на меня свою
священную печать и одарила красотой, но есть одно неукоснительное правило, –
продолжала Лилера, стараясь говорить как можно более правдоподобно. – Если я
взойду на ложе мужчины и он будет обладать мною, то я навлеку на себя гнев
Ратры. Дар исчезнет, а моя красота превратится в уродство.