За дверью послышались чьи-то шаги…
- Кто там еще? Ты, Ленька?
- То, батюшка, я – Серафима. С нитками пришла.
- А! Заходи, заходи. Вот те шуба…
Усадив холопку на лавку, Никита Петрович подтянул чулки и, звеня
пряжками немецких башмаков, спустился во двор – поглядеть, чем там
заняты слуги. Прошел мимо пилевни и гумна, к амбару. Сквозь
неприкрытую дверь послышались голоса…
- Не, Семен, рогатину – никак нельзя. И саадак – тоже. Лук да
стрелы где таскать будем? Чем воевать?
- Дак, может, и не призовет господина нашего государь.
- Может, и не призовет. А вдруг – призовет? Тогда что?
Войдя, Бутурлин оперся на дверной косяк, ухмыльнулся:
- Вот что, парни, оружие продавать не будем.
- Так я же и говорю, милостивец! – радостно обернулся Ленька. –
С дубиной этой вот, стоеросовой, спорю.
- Сам ты дубина!
- А ну – цыц! – помещик быстро прекратил перепалку. – Коли
силушки дурной много, так живо велю высечь.
- Помилуй Бог, батюшка!
- Вот что, парни! – потянулся в дверях Никита Петрович. - Ты,
Семен, давай, тут с оружием разберись. Где что почистить,
подправить надо – почисть и поправь.
- Слушаю, господин.
- А ты, Ленька, лошадку оседлай, напои и будь наготове. Скоро
поскачешь.
- К хомякинским, господине?
- К ним. Да, по пути на озерко наше заедь. Погляди, как там.
Небольшое безымянное озерцо, лежащее в лесу, на полпути между
усадьбами Хомикина и Бутурлина, каждый из этих уважаемых господ
считал своим еще с древних новгородских времен. По писцовым книгам,
впрочем, в вопросе о принадлежности озера было не разобраться, а
потому еще издавна и Хомякины и Бутурлины, когда выпадали время и
оказия, попеременно жаловались друг на друга в московский поместный
приказ. В последнее время приказные дьяки благоволили Хомякину, чем
тот неоднократно хвастал, за глаза обзывая соседа «худородным» и
всерьез грозился «примучить» всех бутурлинских людишек, «буде будут
изловлены возле чужого озера»! Такой вот «добрый сосед», чтоб ему,
паскуде, сдохнуть. Впрочем, водку все равно взять больше не у кого.
Ну, не ехать же в Тихвин, на посад? День – а то и два - туда, да
потом обратно… И там еще загуляешь в кабаке…
Ага, загуляешь! Было б на что бы.
К чести юной рукодельницы Серафимы, с шубой она управилась
быстро. Пришила оторвавшиеся пуговицы, заштопала дырки так, что
любо-дорого посмотреть. Уж такую шубу теперь за целый рубль можно
было продать… ну, за полтину – точно!