Через несколько минут улица огласилась торжествующим криком Мишель:
– Есть!
– У меня тоже! – откликнулся Поль, оторвавшись от соседнего бака.
Мои знакомые отвалили от помойки с довольно богатой добычей: пакетик картошки, морковь, помятые помидоры, луковица, яблоки, пара слегка увядших груш с коричневыми боками.
– Теперь надо еще хлеба достать! – авторитетно сказала Мишель. – На другой стороне улицы есть бистро. Я – туда. Скоро буду!
Через пять минут она вернулась с несколькими кусками белого хлеба, сладостями в сломанной пластиковой коробке и измятым пакетом виноградного сока.
– Можем обедать! Сегодня, к сожалению, без трюфелей и авокадо, но вполне сносно.
Сбросив куртки, мы расположились на травке в глубине одного из двориков, подальше от шумной улицы. Поль извлек из своего рюкзачка складной нож и бутылку с водой. Мишель помыла овощи и фрукты, порезала их на мелкие кусочки, разложила на бумаге.
– Картошку заберу с собой! Вечером сварю себе суп, по ужинаю! – сообщила она.
Мы весьма неплохо перекусили. На удивление, овощи оказались на самом деле свежими. А что до их помятых боков – так такое и в холодильнике случается. Не смертельно.
Я поблагодарил своих новых знакомых за обед.
– Отныне я знаю, как не умереть с голоду в Париже!
– Замечательно! – отозвалась Мишель. – Теперь ты тоже вступишь в наши ряды санитаров города и социума и перестанешь быть жертвой общества потребления!
Мы обнялись и распрощались.
– Где мы находимся? – напоследок поинтересовался я.
– Неподалеку от Площади Республики, – сообщила мне Мишель. – У тебя деньги на метро есть?
– Нет.
– Тогда нормально, не спеша, доберешься пешком до центра. С метро лучше не экспериментируй. Даже если через турникеты на входе перепрыгнешь, на выходе могут ждать контролеры. Потом от них не отвертишься, а то еще и в полицию заберут. Своим ходом надежнее. Да и погода располагает!
Выразив признательность Мишель и Полю за радость общения, я двинулся дальше, навстречу новым приключениям и знакомствам.
* * *
Через несколько часов я снова оказался на набережной Сены. Там, пытаясь свести знакомство с кем-нибудь из клошаров, я случайно встретил Горана, выходца из Больяничи, небольшого городишки на границе с Боснией. Он сидел на парапете, обмотанный лохматым клетчатым шарфом, и читал книгу Мережковского на русском, прилежно шевеля губами. Это меня заинтриговало – я подошел.