Иногда мне становилось жалко вторую девушку в камере, и я ее подкармливала. Засовывать ей в рот пишу было затруднительно – она не жевала и не глотала, в итоге почти все вываливалось обратно, кашляла, но в себя не приходила. Но кое-что пропихивать на работу организму удавалась. Проще было с тем, что здесь было вместо воды, оно само текло в глотку.
Периодически я перетаскивала ее тело из одного положения в другое, чтобы не было пролежней. Короче, она стала моим единственным занятием в абсолютно пустой комнате.
Силы возвращались очень медленно. Та ранка, подозреваю, мне вкололи что-то. Пища была достаточно питательной, но это мало помогало.
Соседка по «палате» пришла в себя примерно день на пятый или шестой. А может и седьмой. Мои суточные биоритмы сбились. Спала я мало и плохо или так только казалось. Не знаю.
Я вся уже была похожа на Маугли, постоянно чесала немытое тело. Волосы превратились в сосульки. В туалет приходилось ходить в угол, а чувствуя неприятный запах – стыдиться своей естественной нужды.
Когда девушка попыталась подняться, я даже обрадовалась. Надеялась, что она понимает русский и с ней можно будет поговорить. Я уже давно не слышала человеческой речи.
Дурочка вскочила прямо на ноги и зашаталась от слабости, упираясь спиной в стену.
- Ты бы лучше силы поберегла, – не выдержала я.
Даже мне все еще сложно долго стоять на ногах.
Сокамерница впила в меня карий взгляд, препарируя и разделяя на составляющие.
- Они здесь не любят лишнее проявление активности, – попыталась пошутить, но самой горько от этих слов стало.
Она оказалась русской, как и я. Мы немного поговорили о насущном. Для меня были отрадой человеческие слова и наличие кого-то нормального рядом.
Ящер удачно подобрал момент и явился с тележкой. Кареглазая не издала и звука, я уважительно наблюдала за ее выдержкой. Я не смогла в первый визит ящера оставаться такой хладнокровной.
Через несколько минут после ухода мерзкого тюремщика, уши затопило ужасно настойчивым, писклявым звуком. Будто над нами Эйфелевая башня сгибалась пополам и грозилась пробить к чертям пол.
Я поднялась на ноги, с ужасом оглядывая потолок. Девушка испуганно кинулась ко мне, схватила за руки. Она тряслась, хоть едва могла устоять на ногах.
- Господи, помоги, – пробормотала я, прикрывая глаза.