Свита была внушительна. Несмотря на
то, что такое количество людей замедляло процесс, я прекрасно
понимал, что короля делает свита и не вякал. Сам я оседлал вороного
жеребца фризской породы (название дано из-за фризов — длинных
ворсинок от пута до венечка), с кличкой Вулкан. Вулканом, моего
четвероногого друга прозвали неспроста, он его полностью
оправдывал, благо, что я, что Ренли, с лошадьми ладили. Фризы —
порода здоровенная (в холке до метра семидесяти и весом от шестисот
до семисот килограмм). И коль пошло про лошадей, то можно с
удовольствием припомнить, что в моей конюшне в Штормовом Пределе
ныне около пяти сотен голов. Не только Фризов, есть и несколько
десятков дорнийцев, этих лёгких, красивых лошадок, чьё призвание —
скорость, ну и плюс много лошадок попроще до кучи. А боевые… ох.
Боевой конь — штука дорогая. Наверное, подороже даже, чем сам
рыцарь в полном доспехе, так что не каждый себе может такую роскошь
позволить.
Как я позже выяснил, гарнизон
Штормового Предела весьма внушителен и включает в себя около
четырех сотен рыцарей с оруженосцами и сержантов. Такие здесь, так
сказать, войска быстрого реагирования. Эти воины — мои прямые
вассалы (за редким исключением), ибо тупо владеют землёй, которую я
им дал. Рыцарям даётся лен, а это, как правило, несколько деревенек
с укрепленным поместьем со смелой претензией на рыцарский замок.
Сержанты, в свою очередь, тоже владеют землей, но уже в личном
качестве и, в отличие от рыцаря, получают жалование в размере
где-то трех-четырех золотых в месяц, находятся на полном содержании
и могут нести службу с административными или иными функциями.
Сержантерия, сама по себе, штука интересная — своеобразный
социальный лифт, когда ты уже не крестьянин, пусть и свободный, но
ещё не благородный. Сержанты, как правило народ не богатый и многим
из них боевые кони и полные доспехи не по карману, так что идут они
в основном в лучники и арбалетчики, а более состоятельные в конные
стрелки, там лошадки попроще нужны. Сержанты могут служить и в
качестве егерей, сборщиков податей и стражи. Для всех этих людей я
— суверен, то есть, последняя инстанция, и для них выше меня в
феодальной иерархической лестнице нет никого. А вот для своих
лордов я сюзерен, и их земля мне не принадлежит, и из этого
следует, что я не могу ей распоряжаться. Так что, если я буду жутко
косячить, то побегут они к моему братцу жаловаться, ну… в теории,
или к соседям присягать. Я первый среди равных, но не более того.
Это если объяснять попроще.