Юория поморщилась. От
старухи воняло немытым телом.
- Вестер сказал мне, ты
два дня назад отправила письмо, подписанное Вилой. Это
правда?
- Я...
- Тогда было уже
известно о предательстве Вилы. И ты все же не отнесла его ко мне,
вместо этого ты выполнила ее волю. Помогла предательнице. Знаешь,
что бывает за предательство?
Хила
закивала.
- Я подумала... Алана ни
в чем не же виновата была, она бы не стала, она любила х-хозяев. Я
думала, девочка заслужила последнее письмо мамы. Девочка такая
хорошая была!
Юория размышляла, стоило
ли приказать притащить внуков этого ничтожества, но решила, что
тогда старуху вообще хватит удар.
- Просто расскажи мне,
что было в письме. И куда ты отправила его.
Тут даже пузырчатка была
не нужна.
Проведя остаток ночи и
утро в общей служебной столовой, Алана проснулась с больной
головой. Лавка, на которой она устроилась, впивалась краем в бок,
ребра ныли. В открытом павильоне было довольно студено. Ветер
свободно гулял между ненакрытыми столами. Алана села и закуталась
поглубже в восхитительно уютную и теплую шаль, подаренную
наставником Келланом, раздумывая, что делать
дальше.
Вчерашний вечер,
магический, опасный, болезненный и захватывающий, казался сном.
«Все это не могло происходить со мной, - думала девушка
отстраненно. - Я не была там».
Невероятное обнимавшее
ее полотно было свидетельством совсем иного. Амулет под ним был
прохладным, и Алана вытащила его через тугой ворот, чтобы очистить
мысли, но это не помогло. Она гладила пальцами переплетения
металла, касаясь острых кончиков, и прощалась с душевным покоем.
Как теперь жить прежней жизнью, если то, что произошло вчера, то,
что должно было напугать, лишило ее покоя по совсем другой
причине?
«Я хочу быть частью
этого мира, и это сведет меня с ума, как всех остальных слуг. Прав
был наставник Келлан: все пытаются разинуть рот на что-то большее.
И я такая же, как и все. Почему мне, безымянной, мир чудес кажется
таким родным? То же происходит с остальными?»
- Привет! - Хелки
заглянула в лицо подруге, а потом, не говоря ни слова, обняла ее
очень крепко, так, что Алана сначала дернулась вырваться, а потом,
больше не останавливая себя, разрыдалась. - Ты
как?
- Плохо, - впервые за
все их знакомство призналась Алана. - Я теперь понимаю, почему у
слуг крыша едет. Вчера...