– Почему?
– Как вам объяснить, Лео… Что-то в ней меня настораживает. Начнем с того, что это типичная американка, ни слова не знающая по-немецки, – а ведь вы здесь впервые, вы никогда в Америке прежде не бывали, и если, как она уверяет, вы с ней были друзьями детства, она обязана была жить в Австрии и знать немецкий… Да и ведет она себя не вполне так, как подобало бы любящей кузине, озабоченной судьбой родственника. Двое служителей говорили мне, что она пыталась, соблазняя их деньгами, выведать, как вы выглядите, каков ваш цвет волос, глаз, сложение – одним словом, выпытывала о вашей внешности, что опять-таки странно для близкой родственницы…
«Великолепно, – подумал Бестужев. – Умозаключения, сделавшие бы честь хорошему сыщику. Что ж, фройляйн Марта права: независимо от возраста, серьезным житейским опытом и сметкой обладают больничные сестры, служители в гостиницах и тому подобная публика, слишком многого им пришлось насмотреться и наслушаться, любой жандарм знаком с этими нехитрыми истинами и непременно их учитывает в работе…»
Ну конечно же! Она не знает, кто именно из двух выступает под именем Штепанека – с равным успехом можно в ее положении допускать оба варианта. Вот и пыталась…
Фройляйн Марта продолжала:
– Наши служители – люди дисциплинированные и ответственные, истинные немцы. Они прекрасно понимают, что им не след брать деньги у сторонних людей в обмен на рассказ о больных. Это неправильно, это непорядок… Поэтому оба, и Густав, и Михель, сразу же доложили мне об этой странной особе. Потом я сама с ней встретилась – и, как я уже говорила, она вызвала у меня определенное недоверие. Сегодня утром она снова появлялась и предложила деньги уже мне, – фройляйн Марта величественно выпрямилась, скрестив руки на груди. – Пришлось изложить этой прилипчивой особе мои моральные принципы… о, разумеется, в выражениях, не нарушающих правила приличий… Она, ничуть не смутившись отповедью, предложила мне вовсе уж несуразную сумму… – монументальная фройляйн фыркнула. – Боюсь, мне пришлось все же выйти за рамки приличий, но самую чуточку…
– Она достаточно высокая, ростом почти равна мне, верно? – спросил Бестужев. – У нее золотистые волосы, синие глаза, она довольно красивая…
Фройляйн Марта поджала губы:
– Ну что же, вполне допускаю, что подобные девицы могут казаться кому-то красивыми… Что до меня, на мой взгляд, такие особы не заслуживают иного определения, нежели «вертихвостки» – эти современные эмансипированные нахалки, сочетающие женское сложение с мужскими повадками… Но, в общем, вы очень точно ее описали. Выходит, вы все же знаете эту мисс Елизавету?