— Не паясничай, а то можешь и с лестницы упасть. Случайно.
— Ага, только, знаешь ли, трудно упасть с лестницы там, где ее нет.
Понимаю, что этого болтуна не переговоришь, и просто включаю игнор. Надо обо всем подумать. Информация, что я получил о Лили, мне не понравилась. Вот совсем. И надо решить, нужно ли мне вообще о ней еще что-то узнавать, или просто забыть и наслаждаться поездкой в Россию?
4. Глава 4
В квартиру тетки приезжаем быстро, почти без пробок. Встречает она меня с русским гостеприимством. Уже из прихожей виден накрытый стол человек на десять, хотя у них семья состоит из четырех, ну и плюс я, пятый. По обалденному аромату, что кружит в воздухе, понимаю: еще что-то допекается в духовом шкафу. На столе стоят напитки, как алкогольные, так и без. Катя, моя кузина и старшая сестра Артема, подбегает и с радостным визгом обнимает меня.
— Не будь ты моим братом, я бы в тебя влюбилась! С приездом, Дени! — и целует меня в щеку.
—Я бы тоже была в тебя влюблена, не будь ты моим племянником. И если бы была лет на двадцать пять моложе. Хотя о чем это я? Я и так в тебя влюблена!
Моя тетя Таня — святая простота. О своих чувствах всегда говорит открыто. Она подходит и крепко обнимает меня, а после целует в обе щеки.
— Ну мама! Разве так можно? — возмущается Катя. — Ладно я так сказала, но ты-то куда?
— А чем я хуже тебя?
— Это, знаешь ли, обидно, мам, — встревает в разговор двух женщин Артем, — мне ты так в любви не признаешься.
—Ты оболтус, Тёма! Симпатичный, милый, но оболтус.
— Мам, ну так я же моложе, мне еще погулять надо, да и учусь я. Вот закончу универ, стану много зарабатывать, тогда признаешься в любви?
— Оболтус ты не поэтому, Тём. Связываешься с неподходящими для тебя девушками, мне такие невестки не нужны. Вот станешь серьезным, как Даня, тогда и признаюсь.
Тетя любит называть меня на русский манер, и ее сразу поправляет дочь:
— Мама, не Даня, а Дени. Ну что ты, в самом деле?
— Мне плевать, как его называют американцы, для меня это Данька, племянник, сын моей сестры. Как же ты похож на своего отца, просто одно лицо.
И сын, и дочь театрально громко вздыхают, что показывает — маму им не переубедить и не переделать, а я лишь улыбаюсь этой смешной, но дружной и любящей семье.
В этот момент из комнаты выходит статный мужчина — отец семейства.