Даже что-то вроде подвыл со своим картавым выговором.
– Уродец ваш пусть хлебало свое завалит, – Вольф оскалился. – Девка моя.
– Дык, – крепыш поскреб в затылке. – Дык, чего-то я не пойму, что ты, Немец, толкуешь? Это ж баба! Сунул – вынул. Шваль подзаборная. Было б, о чем базар тереть?
– Она не шваль, – оборвал Вольф. – Только лишь моя. Даже не думайте разевать на нее свои грязные пасти.
Он правда в эту минуту походил на волка. До чего похож! Стоял, ощерившись. Мелкие снежинки оседали на его темных приглаженных волосах, на черном кашемире пальто.
Я куталась в свою куртку, зажимала воротник со сломавшейся застежкой.
Зябла. И страшно. Такая свора на него. Ну как одному против?
А Вольфу словно и не холодно было вовсе. И не страшно.
Говорю же, не человек – злой дух.
Такой же красивый, как демон или оборотень. Безукоризненное лицо – хоть сейчас в рекламу мужского парфюма или лосьона для бритья. Тяжелый колючий подбородок, чувственные губы. Нос – тонкий и прямой, благородный высокий лоб... Прядь темных волос выбивается из идеальной прически.
Я бы поправила.
Какие они на ощупь? Мягкие или жесткие? Если бы я гладила его по волосам, когда он…
Он сказал, что… Что я могу не один раз…
Стоп, Ульяна!
Ты с ума сошла?! Что за мысли приходят тебе в голову, сейчас, когда целая толпа потихоньку окружает нас.
Все они представляют разительный контраст с мужчиной, который стоит рядом со мной. Простецкие лица, покатые лбы, маленькие мутные глазки, ручищи с толстомясыми пальцами и тупая враждебность. Особенно усердствовал Обезьян. Чувствуя за собой такую мощную поддержку, он чуть из штанов не выпрыгивал.
– Ай, как нехорошо, – протянул Бурый, перекатывая во рту жвачку. – Неуважительно как-то. Не все тебе одному сливки снимать. Ребятам тоже такую чистую и ладную девку попробовать хочется.
– Их проблемы, – процедил Вольф.
Они боялись его! Я видела это по их глазам. Но все-таки их было намного больше и они были уверены в своей силе, поэтому страх уступал место злости и зависти.
– Никто против тебя идти не хочет Вольф, но коллектив негодует, – выступил вперед еще один из парней – со шрамом в форме галочки на щеке. – Нечестно ты поступаешь, не по понятиям. Отдавай девчулю по-хорошему, иначе… Даже на тебя может найтись управа, раз порядки наши нарушаешь. Эдик привезти ее велел, и его приказ исполнен будет.