— Одновременно поубивали друг
друга?
— Не, поначалу одни Мурильо померли,
— даже с радостью сказал Серхио. — Но там глава шибко непростой
был, он на Бельмонте такое хитрое проклятье наложил, что они
размножаться не смогли и вымерли сами. Последнего, правда,
объединенные силы Мибии и Гравиды приговорили, чтоб вдруг не
поднапрягся и не оставил потомка. Вот тогда, говорят, всплеск был
огромаднейший. Даже рыба какое-то время вокруг Сангрелара
измененная была, а потом ничо. То ли посдыхала, то ли поели ее всю.
— Внезапно он замолчал и севшим голосом сказал: — Ну все, дон
Алехандро, пришли мы.
На дорогу перед нами вылез паук. Был он очень похож на того,
который служил фамильяром у старикашки. Те же блестящие глазки, тот
же мех на лапах. Но вот размерчик подкачал. Этому паучку давешний
гриб мог бы сойти за чайное блюдце, если вдруг пауки устраивают тут
чаепития
Паук нападать не торопился. Стоял,
чуть покачиваясь на волосатых лапах, и глядел на нас, как будто
размышлял, каким образом стоит использовать столь перспективное
мясо для запасов на зиму. И как только такая туша умудряется
перемещаться в лесу? Разве что боком…
Казалось бы, передо мной мерзкая
опасная тварь, а я вместо того, чтобы удирать, размышляю, как она
протискивается между деревьев. Но мозг, похоже, новую реальность не
принимал, защищаясь от перегрузки тем, что транслировал мне: «Я в
игре, я в игре, тут ничего страшного не случится». Подход надо
менять, потому что ложное ощущение безопасности приведет к тому,
что я просру и этот шанс.
— Камия, — тем временем шептал
Серхио, — вот уж свезло так свезло. Спеленает в кокон, и будем
неделями перевариваться. Даже если просто цапнет, все равно помрем.
Противоядия нет.
Тем не менее саблю он вытащил, хотя
здесь не сабля нужна — бензопила или хотя бы топор. Такую лапу
саблей не перерубишь. Если такая лапа случайно наступит — будет
мокрое пятно.
На защитное заклинание надежды
никакой не было, но все-таки я его создал. Паук дернулся в нашу
сторону, поводя жвалами из стороны в сторону и, когда я уже решил,
что сейчас бросится, бросился, но не на нас, а в лесную поросль
рядом с дорогой, где и благополучно растворился. Как я заметил, при
этом не шелохнулся ни один лист.
— Это что? — повернулся ко мне
Серхио. — Дон Акуньо рассказывал, что камии — самые кровожадные
твари. Нападают всегда, чарами не определяются, но без чародеев их
не убьешь.