Голодный, с обеда ничего не кушал. Поверх халата, закутан в два
байковых одеяла, стыренных в палате. Ими оборчивался, имитируя
полноту доктора. Георгия Анатольевича пришлось связать для
правдоподобности. Он даже предложил поставить ему фингал под
глазом.
Чердак не стали проверять потому, что под люком не было
лестницы, при надобности, её приносили с улицы. Я же смог залезть с
помощью двери, находившейся рядом. Открыв, вскарабкался по ручке и
дальше по дверному полотну, в общем, цирковой номер для подростка
потерявшего много крови.
Ситуация. Да. Могу только похвалить себя за созданный имидж.
Гэбэшники оказались слишком хорошего мнения о моих способностях и
думали, что я уже где-то в городе. Даже как-то стыдно, за своё
положение, ведь, чуть ли не суперменом считают. Но, нет, пришлось
действовать, как любому нормальному человеку, дожидаться ночи и
идти на разбойничий промысел.
На ночь, в здании санчасти, остались пятеро инфекционных
больных, раненый лётчик, дежурный фельдшер и молодой санитар,
выполняющий обязанности дневального. Когда все заснули и на ногах
остался только санитар, покинул своё спасительное укрытие, спрыгнув
вниз. Раздался жутко противный скрип, когда мои босые ступни
коснулись холодного пола. Я замер. Молодой парень, занятый тем, что
шерудил в печке угли, преспокойно продолжал орудовать длинной
кочергой. Ху-у-ух.
Прокравшись по коридору мимо палаты лётчика, сочувственно
покачал головой. Бедняге куском отлетевшей обшивки резануло по лицу
и чуть не вспороло шею.
Одежда дожидалась меня в кабинете Григория Анатольевича, как он
и обещал. Уговорить его, не составило особых усилий, звание героя и
мои объяснения убедили помочь. Одевшись, почувствовал себя намного
увереннее. Для полного комфорта осталось забрать свой Маузер и
документы, для чего, нужно навестить своих новых НЕприятелей.
Заодно выясню, кто эта гнида, решившая, что ей сойдут с рук
издевательства над героем, перебившим кучу фашистов.
Через полчаса санитар сподобился выйти по нужде и я перебрался в
тамбур, спрятавшись за дверью. После его возвращения, завершил
рокировку, выйдя на улицу.
Лёгкая, практически безветренная, метель была слабым помощником
в пересечении открытых пространств. Больше веры было в мои
способности и белый пододеяльник, взятый для маскировки, который
так и не понадобился.