Под ногами хрустело и хлюпало снежное крошево. Взявшись за
чугунные перила перегнулся выглядывая внизу раннего рыбака.
— Здесь рыбы нет!
Пожилой москвич, пробивающий пешнёй лунку во льду, испуганно
замер.
— Э-эй, я тут! Гражданин, здесь рыбы нет! Вся рыба вон у той
излучины! — Повторил, когда пенсионер поднял голову вверх и увидел
меня на мосту.
— Тьфу. Бисовы ГэПэУ, уже и рыбу под контроль взяли. — Бурчал
себе под нос любитель подлёдного лова, поковыляв в указанном
направлении. — При царе-батюшке такого не было.
На вопросительный взгляд Лобанова пожал плечами. — Чего? Доброе
дело хотел сделать.
***
Я находился в подвале Лубянки. Сидел по центру тесной камеры,
скованный по рукам и ногам наручниками и, вдобавок, привязаный к
металлическому стулу.
— Так вот ты какой попаданец. Ну, и из какого же ты года? —
Спрашивал Лаврентий Павлович, прохаживаясь за моей спиной. — Давай,
начинай учить нас, как правильно воевать надо. Спасай страну сидя
на диване.
Растерянный, лишённый своих способностей, крутился на стуле,
пытаясь обернуться и посмотреть, чем таким звенящим Берия гремит на
длинном столе.
— И что вы всё лезете к нам и лезете, чего вам не сидится в
своём будущем...
Звук казался очень знакомым и всё в моём сознании кричало, что
главный энкавэдэшник перебирает инструменты для пыток, но я упорно
пытался вспомнить, где ещё мог слышать этот дребезжащий звон.
— Вставай! Коля! — Лаврентий вдруг схватил меня за плечи и стал
трясти. Я открыл глаза и увидел лицо, склонившегося надо мной,
Евгения. — Вставай, за нами машина пришла. Хватит дрыхнуть.
Присланная за нами полуторка, дожидалась у спуска в
бомбоубежище. В кабине крутил головой водитель, вероятно, выискивая
Данилина младшего. Увидеть нас он не мог, мы были укрыты от него
метровой высоты стеночкой, сложеной из мешков с песком. Это был
этакий своеобразный прилавок, на котором предприимчивые букинисты
устраивали книжные развалы. Так как тревогу не объявляли, а развалы
пока пустовали из-за раннего времени, мы решили воспользоваться
ими, как укрытием – рассевшись на мешках, принялись ждать обещанную
машину.
Стояла оттепель, к утру температура поднялась с минус трёх до
нуля градусов. Вот в тёплой одежде меня и разморило, притулился к
широкой спине Лобанова и умудрился заснуть. Провёдя руками по
заспанному лицу, удовлетворённо посмотрел на проезжавший по улице
полупустой трамвай. Точно, именно его звон слышал в этом странном
кошмаре.