— Ещё один отдел для контрразведки? Зачем, всё это уже есть и
хорошо работает.
Иосиф Виссарионович остановился напротив высокого окна. — Есть
мнение, что для более эффективной работы в этом направлении нам
нужно свести все органы контрразведки в отдельное управление.
Берия обеспокоенно повёл плечами. — Кто будет заниматься
переорганизацией и кому будет поручено им руководить?
— Главным управлением контрразведки "СМЕРШ" будет руководить
Сталин.
— Странное название, Иосиф Виссарионович. — Георгий
Максимилианович посмотрел на Сталина. — Что-то означает?
— Да. Смерть шпионам.
***
За прошедшие три недели, со Сталиным, мы встречались ещё четыре
раза, и каждое последующее посещение было всё более длительным. В
основном, гуляли с ним по кремлёвским закоулкам, где по его
просьбе, я рассказывал ему об окружающих нас людях. Кто
приворовывает с кухни, кто спит на посту, а кто пришёл на службу
навеселе. Объяснил ему, как у меня получается так точно стрелять и
рассказал, какие картинки вижу при помощи запахов. Но эти аспекты
его интересовали меньше, чем чтение человеческих реакций. Он даже
предложил провести несколько экспериментов с незнакомыми мне
людьми, где я задавал приглашённым вопросы и, по их реакциям,
узнавал их имена, даты рождения и любые другие данные. После этих
опытов, Сталин настоятельно потребовал, чтобы я занялся изучением
иностранных языков, в первую очередь немецким и английским.
Беседуя с Иосифом Виссарионовичем, мне постоянно приходилось
контролировать свой длинный язык, всё время хотелось ляпнуть
что-нибудь умное: про предательство Власова, предупредить об
атомных бомбах, попросить найти Михаила Калашникова. Сдерживался с
трудом, если и предлагал что-то, то только касающееся моих
способностей, ну, не считая таких мелочей, как название для
СМЕРШа.
За мной сохранили мой кабинет в управлении, куда заезжал три
раза в неделю, продолжив заниматься проверками. Только теперь моими
основными клиентами были военачальники посаженные по доносам,
выходившие из окружений, или побывывшие в плену. Во внутренний двор
управления заезжали целые колоны грузовиков, отправленные из
фильтрационных лагерей для моей сортировки. У Фокина, с которым мы,
наконец-то, помирились, в эти дни нередко сводило пальцы судорогой
от постоянной писанины.