С момента задержания и
до суда искал варианты как к нему подобраться, но всё было тщетно.
Увидеть его смог лишь на закрытом заседании, куда был вызван в
качестве отца одной из жертв.Высокий, сгорбленный, с взъерошенными
русыми волосами он стоял в клетке и водил стылым взглядом по
присутствующим.Доказательная база по всем эпизодам
была железной, поэтому его бесплатный адвокат сделал ставку на
психиатрию. Экспертизы, комиссии, протесты и прочие юридические
уловки. Не прокатило. Был признан вменяемым и осужден на
пожизненное.
— Крак! — Разлетелось стекло предпоследней капсулы.
Обритым налысо, его не сразу узнал – спокойное и умиротворённое
лицо, нисколько не напоминало ту тварь со звериными повадками,
которую последний раз видел в клетке.
По коридору уже стучали подошвы бегущих охранников, когда я
сделал первый удар. Кривоватым кинжалом из длинного осколка колпака
капсулы, взрезал брюшину лежавшего.
Секунд десять у меня ещё есть. Ещё удар, ещё. Тело маньяка
скрючилось в попытке уклониться, а веки распахнулись. Хриплый вопль
из его глотки волшебным бальзамом влился в мои уши. Сжатые в тонкую
полосу губы, впервые после похорон моих девочек растянулись в
счастливой улыбке.
Сломав ему несколько зубов, вбил ребро ладони в разинутый рот и
медленно провёл острым стеклом чуть ниже.
— Гхр-хррр. — Забулькало из перерезанного горла. Брызнувшие
капли крови усеяли моё торжествующее лицо.
У него оказались карие глаза с длинными ресницами. Расширенные
зрачки следили за приближающимся к лицу остриём.
— За Катеньку.
Глазное яблоко, под зажмуренным веком, слегка продавилось и
лопнуло.
— За Вику.
Оставшийся глаз вытаращился на меня, когда, навалившись всем
телом, полностью вогнал стеклянный кинжал ему между рёбер, прямо в
сердце.
Меня ухватили сзади за руки и воротник, отрывая от капсулы, но я
успел вогнать указательный палец в пустую глазницу и повернуть
голову Стрелочника к себе.
Собрав всю ненависть, вспомнив дочурку первоклассницу и жену,
покончившую с собой, харкнул в его рожу, с удовлетворением
наблюдая, как он моргнул. Значит ещё видит, чувствует.
Смеюсь над его агонией, пока дубинка не вышибает из меня
сознание.
***
— ... информация о ЧП не должна покинуть ваших стен, майор.
Оставляю это под твою ответственность.
Дождавшись, когда его непосредственный начальник отключит
видеозвонок, майор Измайлов посмотрел на своего зама.