Развернувшись, она двинулась к двери, величественная, как
ледокол, а за ней потянулись и все присутствующие. Последней из
комнаты вышла горничная, напоследок бросив длинный любопытный
взгляд.
Тео закрыла глаза. Кружилась голова, и от этого казалось, что
кровать медленно вращается, покачиваясь, как лодка на волнах.
Начало тошнить, но одна только мысль о воде отзывалась мучительными
желудочными спазмами. Тео сухо сглотнула, медленно, глубоко
вдохнула и так же медленно выдохнула.
Этого не может быть. Безумие. Просто безумие. Это
невозможно.
Поначалу Тео верила, что проснется. Вот-вот заверещит,
надрываясь, будильник, и эта нелепая реальность рассыплется, оседая
в сознании тяжелым муторным следом забытого кошмара. Но будильник
все не звонил и не звонил, сон длился, и через некоторое время Тео
начала задумываться: а что, если это не сон? Может быть, все
остальные ее воспоминания — это галлюцинация, а старушка Дюваль, и
балдахин, и любопытно таращащая глаза Мэри — это самая что ни на
есть реальная реальность.
Когда ты сходишь с ума, невозможно отличить вымысел от
правды.
Может, Тео жила в Огасте, работала в Citizens Financial Group и
только что закончила бракоразводный процесс. Сейчас она лежит в
больнице, вокруг мерно пикают датчики, а мама забегает раз в
неделю, чтобы выложить в инсту очередное скорбное фото. И весь этот
викторианский бред — всего лишь порождение травмированного
мозга.
А может, Тео всегда жила в Сагельене, на Липовой улице. Каждое
утро она пила чай с бабушкой, обменивалась шпильками с кузеном
Гербертом, а вечерами вышивала крестиком. Или что она там делала на
самом деле. Возможно, это Огаста — тяжелый горячечный бред,
безумный город, рожденный коллапсирующим сознанием.
— Не беспокойтесь, госпожа, я помогу. Вот так, вот так… — то ли
для Тео, то ли сама для себя приговаривала служанка, подкладывая
стопкой подушки. От них едко пахло лавандой, пылью и вездесущим,
всепроникающим нафталином. Тео закашлялась, задыхаясь и вздрагивая,
и Мэри подхватила ее под плечи.
— Да вы же совсем слабенькая, как котеночек! Обопритесь об меня,
давайте, ну же!
Тео нащупала ладонью горячую полную руку, уперлась в нее и
попыталась подняться. Тело не слушалось, лежало, чужое и тяжелое,
но Мэри была рядом — и Мэри действительно помогла. Один мягкий
рывок, и вот Теодора уже не лежит, а полусидит, опираясь спиной о
гору подушек.