Папаша
Кац проснулся раньше всех и конечно же сразу забил тревогу. Сперва
он выбежал в гостиную, и не увидев там своей пассии стал долбить во
все двери.
— Плакса
пропала! — заорал он на весь бункер.
— Куда
пропала, успокойся, — я ещё толком не проснулся, но по привычке
вылетел из кровати судорожно ища свою трёхстволку. Помню, что клал
рядом с койкой, где же она? А, вот. Закатилась под
кровать.
— И ты
туда же? — проворчала спросонья Лиана. — Изя походу тронулся
мозгами.
—
Архимеда тоже нет! — донеслось из коридора. Лиана села на кровати
показав мне свою роскошную грудь.
— И
Архимед? — она тёрла глаза. — Может они вместе убежали?
— С
какого бодуна? — я уже одел штаны и ботинки. — Может их
украли?
— Одного
Архимеда я ещё бы поверила, но вдвоём…
— Пожар!
— послышался голос попугая за дверью. — Ты что задумал,
смертный?
— Готово
дело, Пашу разбудили, — констатировала Лиана. — Теперь уже не
заснёшь.
Я вышел
в коридор и увидел растрёпанного папашу Каца, дико вращающего
глазами со зажжённой свечкой в руке.
— Ты уже
с утра зенки залил, старый? — наверняка ведь уже нажрался. Я
осуждающе покачал головой.
— Ни
капли. Плакса пропала! И Архимед!
— Это же
бункер, куда они могли пропасть. Сейчас оденемся и найдём. Найдутся
вот уви…, — во входную дверь настойчиво постучали. Я поглядел в
глазок и увидел снаружи неизвестного мне бойца. Взведя курки на
своей пушке и медленно открыл дверь. Неспокойный бункер, всякое
может быть, вдруг опять обращённый пожаловал. У них здесь проходной
двор какой-то.
— Мне
нужен Лесник, — с порога выпалил человек.
— Это я.
Что нужно? — я, не показывая ему ружье, аккуратно опустил
пушку.
— Там
Архимед и ваша девушка, синяя такая.
— Синяя?
— перепугался, прошептав папаша Кац. — Задохнулась?
— Кожа у
неё синяя, ну голубая, — уточнил посетитель.
— Идиот!
— мимо нас по коридору пролетел Паша.
— Где
там? — я вернул к жизни застывшего мужичка, впавшего в ступор от
попугая.
— В
тюрьме… а это был? — охранник показал пальцем мне за
спину.
— Паша,
живёт он здесь, — успокоил я охранника. — Они живы?
— Живы,
живы, только в ступоре. Как под гипнозом, — ответил
мужик.
—
Пленник на месте? В камере? — к нам подошёл Череп.
— А вот
его как раз нет. Камера открыта, Архимед в одних трусах и молчит
как мумия. Девушка ваша вообще в стену смотрит и не говорит ни с
кем. Пленного нет, ушёл.