— Что
происходит? Изя собрался меня поиметь на глазах у всех? — я скосил
глаза в сторону знахаря.
— Вот,
что я и говорил! — пробормотал знахарь. — Я так и знал, что как
только он очнётся, то сразу скажет какую-нибудь
пошлость.
— Между
прочим, Изя спас тебя, Лесник! — с негодованием прищурилась
Плакса.
— От
чего? — не понимая спросил я. — От венерической болезни?
— Ну ты
подумай, какой нахал, — всплеснула руками Плакса.
— Жень,
тебе почти пополам разорвало. Ты, как бы умер ещё в полёте, —
весело сообщила мне моя суженая. — То, что от тебя осталось, упало
вон там, и на месте падения, похоже также осталась почти вся твоя
кровь. Папаша накрыл тебя своим телом, а Плакса развернула над вами
купол. Горгона успела ещё раз заорать и блевануть ядом, но купол на
удивление выдержал. После чего в обморок от перенапряжения упала
уже сама Плакса. Папаша Кац спас тебя, поделившись с тобой своей
плотью.
—
Э…?
— Да,
да. Вы теперь с ним братья. Или отец с сыном, я уж не знаю. Отдав
свою плоть тебе, он тем самым смог зарастить пробоину в твоём теле.
Ведь эта сучка не только завизжала, когда ты ей отчекрыжил ногу, но
и плюнула в тебя. Плевок, к счастью, прошёл мимо, но часть кислоты
всё же попала тебе на спину мгновенно съев всё. Приземлился ты уже
с половиной сердца.
— Не
врёте? — слишком уж фантастические показались мне её
слова.
— Ты
гадкий поц, Лесник! Я родил тебя сегодня заново, ты даже спасибо не
сказал, — худющий Изя шатался на ветру поддерживаемый
Плаксой.
— Даже
боюсь спросить, как, — мне стало смешно и то же время
смешно.
— Живой,
— констатировал папаша Кац.
— Да,
определённо ожил, — поддакнула Плакса.
—
Скреббер то где? — спросил я. — Он не принимал участие в
родах?
— Нет. С
ним разобралась Кобра! — подключился Нибелунг. — Пока ты мусолил ей
лапку, она добралась до самой головы. Кстати, чуть не упала вниз,
когда Горгона осталась без ноги.
— Кобра,
я всё хотел спросить, а что за трюк ты показывала. Где твоя
телепортация? — с недоумением спросил я.
—
Забыла, Лесник, веришь? — она кивнула. Странно, но она была
замотана каким-то тряпьём как в смирительной рубашке.
— И что
было дальше, — я сел, грудь ощутимо побаливала, но я
терпел.
— А
дальше, дорогой, наша амазонка выбила ей глаза двумя руками и
чего-то там внутри оторвала, да так, что скреббер никак не
рассчитывал на такой фокус и сдох.