Детина замахнулся своим тесаком над
ней, готовясь, разрубить её надвое. Папаша Кац только и успел
выкрикнуть ему: «— Замри!». Мы тоже в ужасе замерли, даже Кобра не
смогла бы им помочь, потому как они ушли слишком далеко, и её
телепортация не достала бы. Не говоря уж обо мне, в лучшем случае я
прибыл бы уже к тому времени, как лезвие разрубило Плаксе голову.
Но все обошлось, знахарь остановил его своим криком, а когда он
замер взял его за запястье другой руки и что-то прошептал. Когда мы
подбежали, детина уже лежал безжизненным трупом.
— Имплант! Я захотел, чтобы он умер
и вот, — виновато улыбнулся папаша Кац.
— Ну ты и даёшь, Хоттабыч, —
похлопала его по спине Лиана. — Реально Перфоратор.
Папаша
Кац ворочался во сне. Плакса периодически гладила его по голове, но
знахарь умудрялся храпеть на боку, на спине и даже уткнувшись вниз
носом в подушку. При этом не просыпался и лягался. Плакса отнесла
это неестественное состояние к стрессу, перенесённому папашей за
последнее время. Она тихо выскользнула из-под одеяла и пошла искать
кухню, заплутав в просторном отсеке учёного. Жилище Архимеда было
настолько огромно, что Плакса элементарно заблудилась. Прежде чем
найти кухню она сунулась в спальню к Черепу и Кобре, там все спали.
Затем она, сама того не желая приоткрыла дверь к Архимеду, он сидел
за столом и что-то писал. Обернувшись на открывшуюся в бок дверь,
он старался разглядеть в темноте, кто к нему пожаловал. Плакса
застыла в дверях, не зная, что делать.
— Это я,
извини, запуталась в твоих хоромах. Хотела попить, — неловко
оправдываясь, прошептала Плакса.
— Ты
будешь смеяться, но я тоже поначалу блуждал здесь. Нос сказал, что
главному бухгалтеру положен такой отсек и точка. У меня есть вода и
морс. Или ты живчику хочешь? Такого, как у папаши Каца у меня,
конечно, нет.
— Нет,
просто воды без газа. А удобно будет? — спросил Плакса по-прежнему
стоя в дверях.
— Ну мы
же ничем таким не занимаемся. Думаю, да. Проходи, — Архимед встал
из-за стола и подошёл к холодильнику, достал двухлитровую бутыль с
простой водой и налил полный стакан. Плакса с благодарностью
приняла и спросила.
— Чем ты
занят так поздно? Я оторвала тебя от чего-то важного? — она указала
на разбросанные на столе бумаги.
— Нет,
ничего особенного. Те две надписи с пенала, что нарисовал Титан…
Они не дают мне покоя, что-то не сходится.