Пришёл, постучался, чин чином поприветствовал её и сказал, что
просьбу до неё имеет, и будет очень благодарен пани ведьме, если
она ту просьбу выслушает.
- Заходи, Ясь-збуйник, - кивнула Амелька и пригласила его к
очагу.
Ясь зашёл, снег обтряс с сапог, выложил на стол краюху свежего
хлеба, добрый кусок овечьего сыра да закопчённую рыбину.
- Скажи, пани Амелька, можешь ли ты осмотреть вещь и сказать,
где сейчас хозяин той вещи?
- Могу попробовать, - кивнула ведьма. – Что за вещь, чья
она?
- А вот, взгляни, - Ясь вытащил из-за пазухи ленточку и подал
ведьме.
- Имя владелицы знаешь?
- Знаю. Эльжбета.
Амелька взяла ленту, осмотрела её со всех сторон, положила на
стол. Сейчас, мол, посмотрим.
Достала она блюдо глиняное, широкое, плеснула на него ключевой
воды, и травы какой-то, и ладонь раскрытую над тем блюдом
подержала, а после взяла ленточку голубую и окунула её конец в ту
воду.
- Иди, - говорит, - сюда, вместе посмотрим.
Заглянул Ясь ведьме Амельке через плечо, и увидел в воде, как в
окошке, берег реки. Широко раскинулась река, другой берег едва
видать. А сам Ясь будто на какой лодке скользит по той реке, быстро
и без задержек. Пересёк он реку, и увидел на пригорке замок.
Точнее, замок там был давно, уж много лет прошло с тех пор, как он
стоит разрушенный, одни развалины там сейчас. Узнал Ясь тот замок,
имя ему было Чорштын, и реку узнал – это ж Дунаец, его всякий
знает, Неджица на нашем берегу того Дунайца стоит, а Чорштын –
акуурат напротив Неджицы.
Ясь плохо слушал пана ксёндза в костёле, когда тот рассказывал
ему и другим деревенским мальчишкам об истории их края, потому что
думал – как бы с урока сбежать да в лес играть пойти, и не помнил
теперь, с чего так стало, что Чорштын превратился в груду развалин.
Но с чего им с Амелькой сейчас его показывают?
Заколебалось изображение, пропало, только дымок сизый из блюда
пошёл. Разогнала Амелька тот дымок и спрашивает:
- Узнал место?
- Как не узнать-то, пани Амелька, то Чорштын.
- А слыхал ли ты, кто сейчас в том Чорштыне живёт?
- Да кто ж там жить-то будет, развалины одни, угнездиться негде.
Ни от снега не защитит, ни от дождя, ни от ветра зимнего лютого,
как там жить-то?
- Так вот это смотря кому, жить-то, - вздохнула ведьма и
забормотала над блюдом какие-то слова.
Потемнела вода, будто ночь тёмная настала. Заклубился туман, а
как рассеялся, то увидел Ясь – стоит на том же самом утёсе замок
могучий, башнями небо подпирает, и вороны чёрные стаей носятся
вокруг, и ворота хлопают, и словно хохот чей-то доносится.