Черепашка, которая всё это время сидела возле стены, вдруг
приподнялась на задние лапы, присела, посмотрела прямо на него
своими чёрными глазами и... Сказала:
— Что такое, мальчик? Или ты меня не узнал?
Коу сморгнул.
Жёлтая черепашка хмыкнула и помотала головой:
— А ведь я говорил ему, что следует заранее меня представить...
Было бы не совсем осторожно, однако иной раз следует поступиться
правилами, чтобы избежать подобных нелепых происшествий. Он и
правила! Можешь себе представить? Глупость, сущая глупость. Ну всё,
прекращай таращиться. Что, никогда не видел говорящую черепаху?
— Вы... Роши? — пролепетал Коу.
У него было твёрдое... или нет, или напротив совершенно не
твёрдое ощущение, что земля стремительно убегает у него из-под
ног.
— Мастер Роши! — более суровым голосом заявила черепашка и
посмотрела на него своими большими чёрными глазами.
Коу... кивнул.
Вскоре он уже сидел посреди храма, перед лицом черепашки, на
голове у которой вдруг появилась учёная шапочка, и слушал лекцию, в
которой последняя рассказывала, что некоторые Стражи обладают
настолько сильной негативной энергии, что сохраняют свои
воспоминания после того, как пройдут через колесо Сансары; что иной
раз они снова рождаются людьми, иной — не совсем; что Орден
старается их находить, после чего даёт всевозможные
административные должности, — поскольку в данной форме они
закономерно теряют большую часть своих боевых способностей.
Наконец она рассказала ему, что Стражи всегда работают парами;
что именно он, Роши, был напарником и начальником Сенсея,
настоятелем храма, который следил, чтобы всё было в порядке, когда
последний отравлялся на свои командировки.
— Сам думаешь, почему он говорил, что здесь безопасно? Да, это
особое место, «место силы», но ещё потому что здесь бы Я. Ясно
тебе, мальчик?
Коу кивнул.
Рассказ черепашки действительно был предельно стройным и
понятным, — особенно когда она попросила его запустить презентацию,
— и всё же поверить в него было... проблематично.
Но ещё страннее, если бы Коу отказался принять происходящее на
фоне своего опыта и перед лицом более чем вещественных
доказательств. Именно поэтому, когда «мастер Роши» закончил свою
лекцию и сказал, что Коу волен задавать ему любые вопросы,
последний помялся некоторое время, а затем спросил первое, что
пришло ему в голову: