Я смотрел на своё творение с чувством
удовлетворения. Кто теперь скажет, что мне нельзя в Академию?! Но,
конечно, сначала нужно разыграть небольшой спектакль. Призыв же
должен состояться по всем правилам – в гнездовище рода. Так что
придётся немного приберечь мою новую игрушку. Приказав дракону
взмыть в небеса и затеряться в облаках, я пронаблюдал за его
стремительным полётом, пока он не исчез, а затем побрёл в сторону
дома. Вот удивится кто-то, когда увидит, что стало с фамильным
кладбищем… Даже интересно, какие будут высказаны предположения.
Впрочем, вряд ли сюда часто приходят. Судя по всему, Пахомыч
постригает кусты только вокруг склепа, чтобы его не скрыла
растительность – ну, и для себя местечко оставляет на будущее,
видимо, - и он это уже проделал. Так что результат моей магии могут
заметить ещё очень нескоро. Если отцу так же тяжело передвигаться,
как мне, а мать от него практически не отходит, то я, пожалуй,
успею в академию поступить, прежде чем бардак на погосте
обнаружится.
***
Вернулся я
в особняк, если его так можно было назвать, когда уже стемнело. Все
тело ныло и отзывалось слабостью и болью, но я все равно был очень
доволен. Мои силы лича остались при мне, плюс мне удалось создать
дракона, благодаря которому я наверняка смогу поступить в
академию.
Как там она
правильно называется… Драконьих Всадников, вроде.
«Надо бы
узнать побольше насчет своего будущего училища», - подумал я, а
буквально через мгновение в глазах потемнело! Я упал на колени, и у
меня началась такая тяжёлая одышка, что на какой-то миг мне даже
показалось, что я сейчас просто задохнусь и умру прямо
здесь.
Да уж, не
самая достойная смерть для Великого Драконолича!
- Яр! -
голос послышался где-то рядом, а спустя секунду я ощутил, что мне
на плечо легла чья-то рука.
Мне вдруг
стало гораздо легче.
Хм-м…
Странно. Я точно знал, что сейчас на меня воздействуют магией, и,
признаться честно, чувства у меня от неё были довольно
противоречивые.
С одной
стороны, мне стало легче, но с другой, чувствовалось в этой магии
что-то настолько мне неприятное, что я едва держался, чтобы не
отдёрнуться от её источника, словно от ядовитой гадюки или
осклизлой жабы.
Повернув
голову, я увидел неяркое золотое свечение, исходившее от чьей-то
руки. Сделав над собой волевое усилие и поднявшись на ноги, я
увидел милую девушку, смотревшую на меня обеспокоенными глазами. И
вообще, казалось, она сейчас расплачется.