— Ты его оправдываешь, что ли? — не верю своим ушам. Она, что, серьезно?
— Почему сразу оправдываю. — Алла неопределенно пожимает плечами. — Пытаюсь понять. Это разве запрещено?
— Ну ты даешь. — Полина сокрушенно качает головой. — У тебя тут подруге угрожают, а ты понимание ищешь.
— Ой, все, — закатывает та глаза к потолку. — Делать-то что? Он же сейчас вернется.
— А ничего, — демонстративно складываю руки на груди. — Не буду я ничего подписывать. После такого точно. Что он о себе возомнил вообще?
Моя уверенность настолько призрачна, что мгновенно развеивается, и вновь наползает колючий страх.
— Свет, а если заставит? — с сомнением тянет Полина, подливая масла в огонь моей тихой истерики.
Я уже даже не удивлюсь, если он решит так поступить. Вообще никогда бы не подумала, что Сергей может быть таким грубым. Он же так любил меня, буквально пылинки сдувал. А сегодня открылось его настоящее безобразное лицо.
Как же я раньше ничего не замечала? Да просто не хотела видеть и отмахивалась, потому что было комфортно. Не кипели эмоции, не дрожало от звуков голоса и не разбегались мурашки от прикосновений. Да и не горело в груди, но меня вполне устраивал штиль. Только вот не штиль это был, а искусственно созданное спокойствие. Для чего, мне непонятно, но страшно… Черт, что же теперь делать?
— Надо сбежать, — подхожу к окну и осматриваю раму. — Окно не открывается. Ручки нет.
— Прямо тюрьма какая-то, — недовольно бормочет Полина.
— А в туалете есть, — неожиданно вспоминает Алла.
— Точно? — в один голос уточняем мы.
— Да, я была. По коридору направо.
— Значит, мне надо срочно попасть в туалет.
Решительно иду к двери и распахиваю ее. Никто не стоит у двери и не караулит нас, что вселяет надежду. Может, я все это себе придумала и можно просто выйти через парадный вход, и все? Даже делаю шаг в ту сторону и вскрикиваю, ощутив на своем плече жесткие пальцы.
— Далеко собралась? — шипит мне в ухо Сергей.
— Я что, под конвоем? — дергаю руку, но он не отпускает.
— Не делай глупости, Света, — цедит он сквозь зубы, но при этом продолжает улыбаться, как ни в чем не бывало. — Ты все равно станешь моей.
Сомневаться в его решимости не приходится, поэтому надо возвращаться к изначальному плану.
— В туалет я могу сходить? — дергаюсь опять. Меня всю колотит, сердце едва не выпрыгивает из груди.