Признание Фила лордом было очень
трогательным. Его отец Ганс волновался, и все время путался в
слова, а под конец прослезился, обнимая сына. Аделаида благодушно
обещала заботиться о пасынке, как о родном, так как она всегда
мечтала о таком сыне.
Лорды и герцоги, вопреки пророчествам
Аделаиды, приняли эту новость спокойно, кажется, они так устали уже
удивляться и возмущаться всему происходящему в доме Гербертов, что
стали спокойно принимать события, в былые времена считавшимися
недопустимыми.
Аделаида взяла на себя объявление о
помолвке меня и своей дочери.
Стелла, услышав эту новость,
вспыхнула и пулей выскочила из зала. Судя по довольной усмешки
Лейлы не один я заметил реакцию девушки.
Отец, отведя меня в сторонку,
отчитал, но скорее за то, что я все решил сам, а его даже в
известность не удосужился поставить. В целом, выбором он остался
доволен.
После того, как мне с Лейлой все
подряд предъявили свои поздравления. Я с отцом, наконец-то, смог
вырваться к Крайкосам.
– Не думали, что вы все же
соблаговолите прийти? – зло усмехнулся отец Томаша, открывая нам
двери своих апартаментов. – Не боитесь ударить в грязь лицом?
– А зачем мне было обещать то, что я
не смог бы сделать? – резонно поинтересовался я. – Давайте уже
закончим с этим делом.
Крайкос, раздавленный моим
аргументом, нехотя проводил меня в комнату сына.
Томаш лежал в постели. От некогда
красивого, сильного парня не осталось ничего. Дышал он натужно, с
хрипом, как Дарт Вейдер. Вокруг глаз у него была краснота, и они
все время слезились. Щеки впали, бледно-желтая кожа плотно облепила
череп. При виде меня он стал силиться что-то сказать, но не мог
выдавить из себя ничего кроме сдавленного бульканья.
Теперь я лучше понял эмоции Стеллы.
Это и вправду было зрелище не для слабонервных. Уж лучше смерть,
чем такое существования. Я понял, что поступил правильно, решив
вылечить его. Иначе через пару месяцев после долгих мук он умер бы
сам.
Из-за того, что Томаш разволновался и
пытался говорить, он потерял сознание. Это было к счастью.
– Насмотрелся, щенок?! – зло спросил
Крайкос. – Насладился зрелищем! Теперь вон отсюда!
– Не нервничайте, – холодно попросил
я. – Я еще не сделал того, что обещал.
Я сел у постели Томаша и стал
внимательно вслушиваться в себя. Вскоре я почувствовал в себе тепло
и энергию соколиных крыльев. Они разливались золотым светом от
сердца к рукам. От рук свет потянулся к увечью Томаша.