И к тому же я уже больше не мог
выносить этого визга. Подскочив к окну, резким движением отдернул
штору и выглянув во двор ахнул от удивления. Как минимум третий
этаж и вид из окна такой, будто я живу в каком-то готическом замке
— такие же каменные стены и шпили, такие-же узкие окна и мрачные
башни с бойницами. А на небе — огромное зарево и дым — похоже, это
пылает какой-то дом или поместье.
Ну и еще бы, в такой ситуации даже
выйти наружу было бы опасно, не говоря уже о прыжке с такой высоты.
Пожалуй, лучше остаться в своей комнате. Но, возможно, стоит
все-таки впустить эту девушку, она выглядела так, будто ей нужна
помощь.
Подскочив к двери я замер в
нерешительности. На мне почти нет одежды, и как-то немного
стеснительно открывать в таком виде, вдруг подумает, что я маньяк
какой.
И я все еще не мог поверить в
абсурдность происходящего. Такое бывает только в кошмарных
снах.
«Вот что за бред? Это же просто
сон, верно. Сейчас я проснусь», — подумал я.
Я зажмурил глаза и подождал. Но
нестихающий плач за дверью и холодный пол под моими босыми ногами,
очень скоро убедили меня в реальности происходящего.
— Ааа. Была не была! — воскликнул я
и схватился за ручку двери.
Отодвинув засов я дернул дверь на
себя и распахнул ее. На меня во все глаза смотрела молоденькая
девушка с бледным и зареванным лицом, ее круглые щеки дрожали от
рыданий.
Увидев меня, она всхлипнула и
бросилась ко мне уткнувшись лицом в мою грудь, которая тут же
намокла от ее слез. Мое сердце сжалось.
Некоторое время я не в силах был
ничего сказать.
— Что случилось? Спокойно дыши, —
успокаивающе погладил я девушку по плечу.
Похоже, что она хорошо знала того
парня в теле, которого я оказался. Ее длинные тёмные волосы были
собраны в толстую косу, и вся она была какой-то хрупкой, и
беззащитно-очаровательной.
Ранее из-под разлетающейся юбки я
успел заметить белые подвязанные чулочки. А тёмно-синее платье едва
не лопалось от пышной груди. И вид у нее был такой
трогательно-трогательный, такой нежный и домашний. Казалось она
больше всего на свете хотела сжаться в комочек, спрятать голову у
меня на груди и больше никогда уже не высовываться.
Мне вдруг захотелось обнять ее,
прижать к себе и поцеловать. Но только чтобы она перестала плакать.
Терпеть не могу женские слезы.
Самое лучшее, что я мог предпринять
сейчас это обняв ее утешить, и погладив по голове я сказал: