- Тебе меня можно обзывать, а я должна в ответ молчать? – криво
усмехнулась я, уже прекрасно понимая к чему ведут эти двое.
Знала я таких и видела.
Думаю, что хозяева жизни и имеют права гадости говорить все с
подряд.
- Женщина имеет права открывать свой рот, только в постели, а её
словарный запас должен быть примерно таким: «О, да, дорогой! Трахни
меня еще и еще…», - подражая актрисам из порнофильмов, почти пропел
высоким голосом Никита.
- Фу! Какой ты гадкий, - скривилась я, и отвернулась, не желая
больше общаться с этими извращенцами.
- Ой-ой, какие мы нежные, - фыркнул он в ответ, и добавил уже
явно не мне, а брату: - Папаша наш обожает всяких дур находить
падких на его бабки. Лапшу им на уши вешает, но, забывает указать
один нюанс, - он сверкнул на меня своими красивыми глазами, и опять
отвернувшись, чтобы следить за дорогой, сказал: - все его бабки
достанутся нам. Его сыновьям. Мы его единственные наследники. И да,
больше у него детей нет и не будет.
***
Я же в этот момент могла лишь молиться Амельсете, богине, что
помогла маме открыть врата в другой мир и сохранить нам жизни в
новом для нас месте, что всё это ошибка, и какой-то хитрый план,
чтобы в очередной раз нас спасти. И этих двоих мне надо просто
потерпеть немного так же, как я умудрилась целых десять лет терпеть
жизнь в интернате.
Жаль в этом мире сила Амельсеты была ограничена, и мама уже не
могла также спокойно открывать порталы на Земле. Но мы верили, что
богиня продолжает за нами наблюдать и скрывать от преследователей,
ведя нас особым путем, только ей одной ведомым.
Да, он не прост и тернист, но только так мы сможем с мамой
выжить и однажды вернемся обратно в наш Великий Лес.
Эти мысли, немного примерили с действительностью и успокоили
меня.
Качки всего лишь попутчики, как водитель автобуса, доставят меня
до места, и я их больше никогда не увижу.
У меня настолько настроение повысилось, что я непроизвольно
заулыбалась. Естественно Тимофей, которому видимо совершенно нечем
было заняться, постоянно оглядывался на меня, и заметил мою
радостную улыбку.
- Эй, ты чему там улыбаешься Таиси? Что-то интересное увидела? –
спросил он, зачем-то назвав сокращенную версию моего имени. Так
меня имела права назвать, только мама.
С моего лица тут же сошла улыбка, и я, стараясь, как можно
больше напустить холодных ноток в свой голос, с достоинством
ответила: