Жила Динара совсем недалеко — в
красивой высотной «сталинке», квартиры в которой получали люди явно
непростые. Через несколько минут, договорившись увидеться на днях и
чмокнув меня на прощание в губы, девушка поскакала в свой подъезд,
а я направился, было, обратно в гостиницу, но пройти успел не
больше пятидесяти шагов.
— Стоять! — заступила мне дорогу
одинокая мужская фигура, в которой я с некоторым трудом — было уже
темно — опознал «самого Илюхина». — Говорил я тебе, что Динара моей
будет? Говорил?!
— Что ты там бормочешь? — вежливо
поинтересовался я. — Подойди поближе, не бойся. Сильно бить не
стану.
Надо сказать, что встретить своего
дневного соперника я был очень рад. Саратовский мастер, на мой
взгляд, в сегодняшнем бою получил недостаточно «воспитательных мер»
за те три минуты и сорок секунд поединка, что я находился в теле
Димы Калитенко. Кроме того, стресс пока ещё не в полной мере
отпустил меня, несмотря на развлечения с Динарой. Мне было просто
необходимо избавиться от напряжения, и подвернувшийся под руку
Илюхин, которого я успел крепко невзлюбить и собирался сейчас
отделать по-настоящему, подходил для моих целей как нельзя
кстати.
— Иди сюда, чучело… — дружелюбно
поманил я его. — Я тебе про Хлою Морец расскажу.
— Ах ты, су…а! — бросился на меня
невоспитанный мастер спорта, почему-то, в отличие от Динары,
совершенно не интересуясь, кто такая Хлоя.
И быть бы славному бою между нами,
кабы вдруг откуда-то сбоку мерзкий гнусавый голос не
поинтересовался:
— Э-э, чертилы! Вы с какого
района?
Наверное, именно с этого момента я и
полюбил Казань. Она напомнила мне Бронкс, где я провёл всё своё
детство, занимаясь в боксёрском зале одноглазого Мэттью, который
стал мне вторым отцом — тренером и наставником. Уличные драки и
даже поножовщина в этом полном криминальных разборок районе до
определённого момента жизни были естественной средой моего
обитания, и гнусавый казанский отморозок, бесцеремонно вмешавшийся
в мою с Илюхиным разборку, вызвал у меня лишь ностальгическую
улыбку.
— Чё лыбишься, как параша? — тут же
отреагировал голос. — Зубы лишние, что ли? Так мы с пацанами сейчас
это исправим!
— Исправите-исправите… — успокоил я
гнусавого, поворачиваясь к нему лицом. — Сейчас вы всё
исправите.
Их было шестеро. Чуть впереди с
непокрытой головой стоял и с вызовом смотрел на меня плюгавый
белобрысый «вьюнош», нашего с Илюхиным, примерно, возраста.
Остальные пятеро, в отличие от своего предводителя, были крепкими
по виду ребятами в шапках-ушанках, и некоторые из них выглядели
старше нас на пару-тройку лет.