Мутного передёрнуло от отвращения, и он поспешил выйти в приёмную. При всей своей извращённой психике он никогда не воспринимал однополых отношений среди мужчин. Он считал подобное крайней степенью унижения и, возможно, не последнюю роль в этом сыграл детский дом, в котором он вырос. Там к понятиям всегда было особое, даже несколько трепетное отношение.
— Там это, всё, вроде как? — минут через десять оповестил Барин, выглянув в приёмную.
Мутный кивнул и вернулся в кабинет, где едва смог сдержать рвотный рефлекс. На столе, продолжая тоненько скулить, лежал Костыль. Вся задница перепачкана в крови и дерьме, а Кабан, с нескрываемой радостью на лице, вытирал салфетками член.
— Блядь, переверните его как-нибудь, чтоб я этого не видел, — раздражённо бросил наркоман.
Бойцы тут же исполнили приказ, безжалостно усадив Костыля на стул. Тот едва не отключился от боли, но нашатырь, что ему быстро сунули под нос, помог вернуть пленника в относительно адекватное состояние. Видимо, по инерции, он всё ещё продолжал молить о пощаде, но у Мутного, кроме отвращения, это не вызывало никаких эмоций.
— Вот теперь ты настоящий пидор, — ухмыльнулся наркоман, — Если не начнёшь рассказывать, Кабан будет ебать тебя ежедневно, а то и по нескольку раз на дню. Хочешь этого, а?!
— Ненад... Пожалст...ненад... — продолжил причитать тот.
— Блядь, да ты заебал уже, мразь ебучая! — взревел Мутный и, схватив пепельницу со стола, со всего размаха ударил ею Костыля по лицу.
Это оказалось последней каплей для его организма, который решил, что отключить сознание в сложившейся ситуации будет наиболее верным решением. Голова пленника повисла, свалившись на грудь, а изо рта потянулась тонкая струйка крови.
— Пиздец, ты его замочил, — всплеснул руками Барин.
— Да ни хуя с ним не случится, — небрежно отмахнулся Мутный. — Дышит он, значит, живой. Приведи его в чувство.
Барин и ещё несколько человек заплясали перед пленным. Каждый старался применить собственные навыки в данном вопросе. Кто-то растирал ему уши, кто-то снова совал под нос пузырёк с нашатырным спиртом. Общими усилиями, сознание Костыля удалось вернуть на поверхность всего за пару минут, и Мутный вновь приступил к допросу.
— Я тебя, падаль, в последний раз спрашиваю: с какого хуя ты решил Базара замочить?!