Я моментально отключил звонок и уставился в горящий экран отсутствующим взглядом. Как вдруг трубка мигнула и снова заиграла мелодия вызова.
Звонок я сбрасывал раза три, пока не догадался вообще отключить телефон.
*****
Как я уснул, даже не помню. Просто вдруг осознал себя лежащим в прихожей на полу, а в глаза било яркое солнце.
Память не сразу подкинула то, что творилось вчерашней ночью, но как только это случилось, я в один миг подорвался с пола и бросился к окну.
Никого, полная тишина. Такое ощущение, словно вчера и не было ничего, приснилось и только. Но ведь я не дома, одет в рабочее, даже засохший цемент в волосах. Нет, всё это определённо не могло быть галлюцинацией.
Впервые за долгое время я решил включить телевизор, чтобы хоть что-нибудь понять.
Сентябрь 2027г.
Очнулся я от того, что кто-то бил меня по щекам. Уши горели, словно их долго и упорно трепали, хотя, скорее всего, так и было. Я где-то слышал, что подобный метод помогает привести человека в чувства.
Наконец разлепив глаза, увидел перед собой человека в форме дружины, но это и неудивительно, так как я едва успел отойти от стены на пару шагов. Что за ублюдок меня так крепко приложил, а главное – за что?
И тут мозг быстро сориентировался, я вспомнил, какую ценность нёс на плечах. Тут же резко подхватился, отчего перед глазами поплыло, но даже это не помешало мне заняться поиском рюкзака. Само собой, его нигде не было видно, что впрочем, тоже неудивительно.
— Эй, парень, ты как? — до ушей донёсся отдалённый голос, словно сквозь вату.
— Где? — бессвязно спросил я. — Где он?
— Кто? — удивлённо уставился на меня дружинник. — Тебе в больничку нужно, можем подбросить.
— Рюкзак где? — снова завёл я свою пластинку.
— Без понятия, — пожал плечами тот. — А он точно был?
— Где, бля, мой рюкзак! — разозлился я и схватил дружинника за грудки, за что тут же получил в челюсть.
— Эй, чё там за дела? — сквозь помехи в мозгах долетел отдалённый голос.
— Да придурок какой-то, хватать меня начал, — видимо, отозвался тот, что приводил меня в чувства.
— Может, в отдел его? — последовал вполне закономерный вопрос.