На звуки стрельбы подоспели товарищи и даже открыли по мне огонь. Не знаю, кто или что защитило меня в ту ночь, но ни одна пуля не достигла цели, хотя я даже не думал прятаться. Напротив, я всячески стремился умереть физически, так как духовно уже был мёртв. Моя очередь от бедра на остаток магазина уложила всех троих, а дальше я по очереди добил каждого.
Последнего ублюдка я застал убегающим к машине. Патроны закончились, а другого оружия я не нашёл, хотя прекрасно мог снять его с трупов. Но мне было плевать, я, словно маньяк из Голливудского кино, шёл за своей жертвой, не спеша и одновременно неумолимо. Нервы у парня оказались не очень, он выпустил в меня весь магазин из пистолета и снова ни единого попадания. А затем он швырнул его мне в лицо. Я, походя, отмахнулся от ставшего бесполезным куском железа оружия и ударил ублюдка ногой в грудь.
Парня откинуло на машину и он, хватая ртом воздух, сполз вниз, а я присел на него и мерно принялся вбивать зубы в глотку. Бил долго, сильно, безжалостно, костяшки пальцев саднили, но я продолжал до тех пор, пока его тело не перестало вздрагивать от ударов. Затем я поднялся, открыл дверь пикапа, уложил его голову в проём и продолжил бить уже дверцей, пока не услышал характерный хруст костей.
Лишь когда я ещё раз обошёл весь лагерь и убедился, что больше никого живого не осталось, вернулся к Марине.
Перед ней на коленях, закрыв лицо руками, сидела Ольга. Я не сразу понял, что произошло, осознал лишь в тот момент, когда подошёл ближе. Нет, скорее всего, я издалека увидел всё, что необходимо, просто мозг отказывался в это верить.
В руке у девушки был пистолет, а сама она лежала в неестественной позе. И в этот момент я умер ещё раз…