Справа вновь прогремел взрыв, а вскоре их грохот заполнили собой всё. Непонятно откуда летело и что это вообще работало, но стоило бросить взгляд в сторону, на своих, как меня вновь охватила паника. Практически вся правая сторона окопа превратилась в изрытую воронками поверхность. Казалось, что невозможно выжить в такой мясорубке, но глаз то и дело цеплялся за раненных товарищей. За многими из них что-то тянулось, не видать в темноте, даже несмотря на кровавый свет луны. Я всеми возможными способами заставил себя отвернуться и не думать о кишках. Да, я их не видел, но отчего-то понимал…
— Отходим! Отступаем, быстро! — вновь прогремел голос командира.
Тот словно бессмертный, метался туда-сюда по окопу с бешеными глазами, хотя большинство приказов мог спокойно отдавать по рации. С другой стороны, а кто бы тогда стал их слушать? Наверняка он не просто так рискует жизнью, уж точно лучше нашего понимает, как следует себя вести с новобранцами.
— Ты тупой, Морзе?! Я сказал – отступаем! Бегом, сука! — для пущей убедительности я получил хорошего пинка.
И снова сработало. Больше повторять не пришлось. Я выскочил из окопа и ломанулся назад, и вот сейчас страх здорово выручил. Ноги несли меня так быстро, насколько это вообще было возможно. Дыхание со свистом влетало в лёгкие, и даже грохот выстрелов в спину не мог меня остановить. Зато это прекрасно получилось у второй линии траншей. Зубы клацнули, когда я влетел подбородком в рыхлую землю, вот только боли не почувствовал.
— Осторожнее, бля! — раздался голос, и я вдруг осознал, что вторая линия не пустовала.
А на небе развернулось настоящее огненное шоу. По уродам наконец отработали вертушки. Дымные шлейфы устремились к земле, а вскоре вдалеке полыхнуло такое пламя, что, казалось, будто мы находимся на пороге самого ада.
— Сменить магазины! — прогремел очередной приказ и со всех сторон зазвучали характерные щелчки. — Без приказа никому не стрелять! Если хоть кто-нибудь надавит крючок раньше, я ему лично кишки выпущу!
— Сейчас они у нас отсосут, — с кривой ухмылкой произнёс мужик, рядом с которым я оказался.
Уверенный, чувствовался в нём даже некий задор, словно ему нравится то, что происходит. Хотя, возможно, так и есть – сколько раз доводилось слушать подобные истории о том, как люди подсаживаются на войну, словно наркоманы. Для них меркнет всё вокруг, теряется всякий смысл и лишь запах сгоревшего пороха, грохот очередей и свист пуль вновь заставляют их чувствовать себя живыми.