До поезда добрались уже в сумерках. Стрелки часов указывали на половину пятого вечера, и до полной темноты оставалось всего ничего. Мороз пошёл на убыль, зато поднялся ветер и, судя по всему, в ночь повалит снег. Не сказать, что это плохо, хоть потеплее станет, однако всё зависит от его интенсивности. Ведь нас сбросят в Туле, и там нам придётся что-то соображать, чтобы двигаться дальше. Лазить в сугробах по колено, не очень-то хочется, вот только погода нам неподвластна. Ладно, это всё равно меньшее из наших зол.
Дрезина замерла в нескольких метрах от поезда, перегонщики опустили заднюю стенку последнего вагона, на которую были закреплены рельсы. Всё это делалось при помощи лебёдок, и даже саму тележку затянули внутрь, зацепив тросом за специальный крюк, а не своим ходом. Не прошло и пяти минут, как состав был готов к отправке.
На входе в пассажирский вагон нас встретил Ушастый. Свою кличку он носил заслуженно, имея два огромных, оттопыренных локатора с обеих сторон головы. На фоне узкого, лысого черепа, они выделялись особенно хорошо. Сам тощий, с не менее длинным, горбатым и свёрнутым на бок носом. Впечатление своим видом он производил не самое приятное, да и человеком был не особо хорошим.
— Это кто? — первым делом поинтересовался он за левых попутчиков. — Мы договаривались за четверых.
— Места всем хватит, — заступился я за семью.
— Слышь, Морзе, твоё мнение меня мало интересует, здесь командую я, а вы просто пассажиры, — мгновенно включил босса тот. — Пошли на хуй отсюда, пока я ещё вежливо прошу.
— Мужики, да как так-то? — рассеянно заворочал головой отец семейства, в поисках поддержки. — Да вам жалко, что ли?
— А я предупреждал, — пожал плечами Мазут и поднялся в вагон, так же поступил и Зелёный, не желая участвовать в разборках с начальством.
— Срыгнули на хуй или я как-то неясно выражаюсь, — на сей раз к словам Ушастый приложил аргумент в виде направленного в грудь мужику ствола, — До трёх считаю: раз, два...
Мужик молча развернулся и потянул за собой супругу, которая прятала за собой дочку с сыном, но теперь взгляд старшего перегонщика зацепился за упругий, молоденький зад.
— Стоять! — уже более мягко произнёс он. — Дочка твоя?
— Д... Да, — не понимая, к чему клонит Ушастый, ответил мужик.