Запоздалые волны стыда безжалостно накатывают, заставляя плавать в горячей рефлексии.
Наверное, правильным будет уволиться.
Я неосознанно дотрагиваюсь до губ, которые до сих пор горят от поцелуев Сергея. Сердце срывается в трепет.
Признаваться себе в том, что мне ( теперь уже без всякого сомнения) нравятся поцелуи этого мужчины, не хочется.
Потому что он хам, мужлан, пошляк и далеко не самый законопослушный человек. Да и вообще, он сказал, что ему не понравилось меня целовать!
Ох... тихонько приседаю к нижним ящикам, чтобы продышаться.
Уходить отсюда совсем не входило в мои планы, потому что с добавкой процента от продаж, зарплата в этом месяце должна быть очень приятной. А у меня пушистые нахлебники и ремонт... И Аню подводить не хочется. Или я просто ищу повод остаться?
Как только поток покупателей становится чуть меньше, она сбегает в подсобку писать какие-то шпоры к экзамену и выходит только чтобы отдать деньги инкассаторам.
В десять часов мы с ней закрываем магазин и выходим из здания торгового центра.
- Тебе в какую сторону ехать? - спрашивает она меня.
- На Кутузовский, - я плотнее натягиваю на голову капюшон, потому что ветер продувает уши даже сквозь шапку.
- Совсем в другую сторону, - искренне огорчается моя коллега. - Думала, сможем подвезти тебя. За мной парень приехал. - Она кивает головой в сторону машины, заклеенной шашечками и логотипами такси.
- Ничего страшного, - успокаиваю ее. - Туда часто маршрутки ходят.
Мы прощаемся до после завтра, и Аня запрыгивает в машину.
Я плетусь на остановку, с грустью думая о том, что в интернате теперь появлюсь не раньше часа ночи. Придётся будить охранника.
Конечно, это не дело, что взрослый человек живет рядом с детьми. У них там режим. Ну вот и какие у меня варианты?
Делаю шаг на дорогу и дергаюсь назад от неожиданности, чуть не падая в сугроб.
Передо мной, шурша шинами об лёд, останавливается машина Северова.
Не понимая, что происходит, начинаю заранее паниковать. Потому что ещё ни одна наша с ним встреча не прошла спокойно для моей нервной системы.
Передняя дверь открывается.
- Садись в машину, Соня, - велит хмуро.
Я мотаю головой и отступаю на несколько шагов назад.
- Я прошу тебя, садись. Просто подвезу, - продолжает он на меня давить своими бархатными, властными интонациями.
«Сейчас - бежать, а завтра - увольняться!» - предупредительно воет сирена в моей голове. Нельзя оставаться с Северовым ночью один на один.