– Пять часов, – равнодушно ответил тот.
– Ого!
Самая умная попыталась больше выяснить о предстоящем маршруте, но водитель оказался не из разговорчивых.
На первое сидение рядом с шофером не сел никто. Никто не выбрал и места, расположенные спиной к дороге, все расселись в глубине салона на креслах, расположенных вдоль бортов машины. Порше и полная блондинка сели справа, места напротив них заняли Самая умная и еще одна блондиночка, маленькая и противная, с опущенными вниз уголками рта и почти круглыми голубенькими глазками. Порше еще на стоянке с презрением рассмотрела ее короткие ноги и плоский зад.
Впереди, спиной к ним, села высокая стройная брюнетка, а возле нее другая брюнетка, но среднего роста, раздавшаяся в попе и с короткой стрижкой. Порше подумала, что чем-то она напоминает журналисток, с которыми приходилось иногда общаться.
Машина вышла на трассу, и стало немного веселее.
Довольно долго все молчали. Порше надела наушники и сделала вид, что отключилась от происходящего. Самая умная о чем-то разговорилась с Противной блондиночкой. Полная тетка в светлой куртке достала из сумки яблоки и стала всем их предлагать.
Потом Порше задремала, а очнувшись поняла, что все уже перезнакомились. Но она снова не полезла в разговор, хоть и прислушалась, сделав музыку в плеере потише.
– …Я была его женой, – грустно сказала Толстуха. Они, видно, начали хвастаться, кем доводились Видалю.
Все уставились на Толстуху с явным любопытством.
– А я не видела его тридцать лет, – сказала Самая умная. – Мы учились в одном классе, наши родители дружили. Я так и не поняла – зачем меня сюда позвали?..
– Я тоже давно его не видела, – примазалась к ней Противная. – Я была помощником звукорежиссера в студии, где он первый альбом записывал. Не тут, а в Ростове. Первый свой виниловый диск.
Женщины, сидевшие к ним спиной, обернулись.
– Я интервью у него брала в 2005-м, – сказала та, что с короткой стрижкой. Точно, она оказалась журналисткой!
Длинноволосая тоже доложилась:
– Я пела в юношеской рок-группе. “Теория симметрии”, может, слышали? Группа благодаря его протекции прославилась, а я тут осталась.
Порше промолчала. Ей вдруг стало скучно. Она посмотрела в окно и убедилась, что там тоже не весело. Вокруг были поля – такие унылые, серые, а солнечный свет уже уходил, унося с собой еще не слишком уверенное тепло весенних дней.