– Тангэй… зэр?
Тангейзер кивнул:
– Он самый.
– Прошу вас, – сказал человек в халате. Он распахнул двери и отступил с поклоном. – Сюда…
Тангейзер сделал шаг и ощутил, что ноги отказываются повиноваться. Ему показалось, что попал в рай, а еще подумал, что рассказы о гареме, который Фридрих держит у себя на Сицилии, – чистая правда. Здесь тоже все пропитано чувственными наслаждениями, начиная от приторных ароматов, томной музыки и молчаливо скользящих полуголых девушек с подносами в руках, либо уставленными чашами с уже налитым вином, либо с огромными гроздьями спелого винограда.
Одна остановилась перед ним, в руках поднос с тремя серебряными чашами, полными красного вина, улыбнулась чарующе.
– Господин…
Тангейзер не мог оторвать взгляда от ее груди, едва прикрытой почти прозрачной тканью, которую никак не назовешь платьем, потому что руки и одно плечо открыты полностью, а еще вместо подола ноги словно бы в мужских штанах, только собранных внизу и таких же кисейно-прозрачных, у сарацин это называется, как он слышал, шароварами…
Она улыбалась, видя, куда он смотрит, повторила:
– Господин?
Тангейзер не успел ответить, в зал быстрыми шагами вошел Манфред, он уже сбросил где-то камзол, оставшись в одной рубашке.
– Кто работает хорошо, – сказал он бодро, – тот работает быстро!
Тангейзер промямлил:
– А что здесь…
Манфред сказал так же уверенно:
– Я отдал там пару распоряжений, все сделают без нас. А ты начинай развлекаться, ты же поэт!
Тангейзер сказал нерешительно:
– Я все-таки германский поэт… Во мне такая глыба льда! Пока осмотрюсь…
Манфред повернул голову к девушке с подносом в руках.
– Слышала?.. Его надо будет сперва разогреть. Хотя бы вином для начала. А ты, милашка, если хорошо постараешься, получишь его позже.
Девушка пообещала весело:
– Я буду очень стараться!
Манфред обошел диван с той стороны и поманил Тангейзера к себе. Тот обогнул диваны, Манфред сразу же по-хозяйски расположился с двумя молодыми по-восточному яркими женщинами. Обе черноволосые, смуглые, одетые в тончайшую кисею, и обе льнут к нему, ласково проводят ладонями по телу, забираются в расстегнутый ворот рубашки, одна начала опускать ищущие пальцы ниже и ниже…
Манфред сказал нетерпеливо:
– Бери вино, согревайся! Можешь сразу согреваться… ха-ха!.. женщинами.
Тангейзер пробормотал: