Ш.А.Х. и М.А.Т. или Иномирянка в дураках - страница 12

***

Голова нещадно раскалывалась будто под напором топора. Положение тела было крайне неудобным, а во рту царила засуха. Организм стенал от отсутствия энергии, будто я всю ночь спортом занималась. Немочь. Поморщившись, решила, что пока не готова отрывать свою голову от мягкой подушки, чуть-чуть подвинулась и ощутила нечто тяжелое на своём боку.Замерла, пытаясь сообразить, что это может быть, но в пустой голове не находилось ни одного ответа, пока не сопоставила своё состояние с одним немаловажным фактом. Я. ВЧЕРА. ПИЛА. Осторожно повернулась и встретилась с внимательным взглядом зеленых омутов…Седце грохнулось в горло и я медленно зажмурилась. Досчитала до трех. Посмотрела. Зажмурилась снова.- Не поможет. - устало заметил обладатель бархатного голоса.Он лежал на боку, подложив руку под голову. Длинные волосы аккуратными прядками лежали на подушке, на красивых губах усталая улыбка, а в глазах притягательный блеск. И глядя на это прекрасно-безобразное создание у меня возникало только одно желание - провалится сквозь землю.- Этого просто не может быть… - Просипела я почему-то охрипшим голосом, чувствуя, как полыхают мои щеки. Я очень медленно накрыла лицо руками. Мне требовалась пара мгновений, чтобы осознать всю неприглядность ситуации.Со стороны послышался звук напоминающий не то фырканье, не то хмыканье.- Ну почему же?“О, Боже!!!” - истерично стонала рыжая девочка в моей голове. - “О, Господи!!!”Я лежала в постели не одна, но в одежде, и судя по свободному крою ткани, не в своей, а под ней абсолютно ничего нет! События ночи почти истёрлись в памяти, а то, что осталось кричало мне: ТЫ БЫЛА НЕВЕРОЯТНО ПЬЯНА, ДУРА РЫЖАЯ!Краснота со щек стремительно добралась до кончиков ушей, когда в голову полезли различные предположения на тему присутствия со мной в одной кровати проректора академии. Я не знала и не понимала, что можно было сделать, чтобы вот так проснуться утром. Это, мать его, магия какая-то, не иначе.Ага. Магия само-глюта.- Что произошло? - просипела я, отгоняя прочь самые скверные предположения.На мгновение повисла тишина, а я не стремилась убирать от лица руки, поэтому терпеливо ждала ответа.- Вот скажи мне, Милая… - На последнем слове, я начала медленно воспламенятся, оставаясь, впрочем, спокойной внешне. - Сколько лет тебе потребуется, чтобы из Бедокура превратится в разумную женщину? - Но не успела я подумать о сути вопроса, как он продолжил. - Я всего лишь оставил вас на ночь без присмотра. На одну ночь… - и столько едкого укора было в голосе, что я просто не смогла промолчать и убрала руки от лица.- Кто-нибудь выжил? - вопрос был пропитан сарказмом насквозь.Проректор академии прищурился, рассматривая моё лицо, а потом, сволочь такая, оскалился в широченной белоснежной улыбке.- Я, пожалуй, не буду облегчать тебе задачу. А когда придёшь ко мне снова, чтобы получить ответы… - он приблизил ко мне своё лицо, стерев всякий намёк на весёлость, заглядывая чуть ли не в душу своими зелёными омутами. - Я уже не буду так благороден, как сейчас, мату маи.Я осторожно отодвинулась, отмечая, что даже на таком расстоянии не чувствую от него запаха. Вообще никакого. И это непременно бы стало для меня вопросом номер один, если бы не обстоятельства.- Почему вы так уверены, что я приду?Кривая усмешка слегка оголила человеческий клык, намертво приковав моё внимание. В это мгновение возникла странная мысль “Как он открывает порталы, являясь обычным человеком?”, вспомнился мой удар ему под дых, притворство и широкая улыбка. Пониманием накрыло в ту же секунду. Он и не человек вовсе.- Вопрос не в том, почему. А в том, когда… Когда я стал таким уверенным в тебе, мату маи, - он посмотрел в мои непонимающие глаза и протянул руку к щеке. - Только ты в упор не видишь очевидных вещей, хотя ещё вчера снесла все преграды, – прикосновение его пальцев было столь нежным и восхитительным, что я невольно прикрыла глаза отдаваясь этому тонкому и хрупкому, как крыло бабочки, ощущению. – Никогда не видишь очевидных вещей, если дело касается тебя самой…В этот момент в сознании вспыхнуло какое-то понимание и намёк мужчины не остался не замеченным. Евангелион просто не может быть уверенным во мне ещё не зная. А он не может знать!- И когда же вы стали так уверены?.. - вспышка в сознании, как взрыв ядерной бомбы, уничтожающей любые преграды.Я вцепилась в него взглядом более пристально изучая черты лица, знакомую усмешку на губах и ощущая волны до неправильности привычной энергетики…- Смотри внимательнее, Василиса, - этот шепот показался мне составом, движущимся на всех парах по рельсам на встречу моему сознанию.Я зажмурилась и тряхнула головой, пытаясь прогнать наваждение. Всё моё существо сейчас сопротивлялось навязываемой идее, потому что принять то, на что намекает Евангелион, значит признать подлость и предательство самого дорогого на всём свете человека. Принять ту ложь, которой он кормил меня на протяжении всей жизни, вынуждая находится в неведении относительно Этраполиса.Я замотала головой и вскочила с кровати, хватая ртом воздух.- Это не может быть правдой! Потому что Женя никогда бы не оставил меня одну без защиты и средств на существование в незнакомом мире!Евангелион хмыкнул и пожал плечом, делая вид, что ему всё равно и он не знает вообще о ком я говорю, но в отведённом взгляде мелькнуло неопознанное мною чувство.Такое впечатление, что вся эта ситуация его забавляет, поэтому он ведёт себя как-то… По-детски, что ли? Только я не видела в этих дурацких намёках ничего весёлого, потому что, видимо, не обладала столь отвратным чувством юмора! Женя никогда себя так не вёл. Всегда был благоразумен и не позволял себе подобного отношения в общении с людьми, и тем более, со мной.Господи, да так с ума же сойти можно!Я лихорадочно принялась искать свои вещи, понимая - они не могли никуда деться. Гадкое чувство неправильности происходящего не оставляло в покое, пока я метала взгляд по хорошо обставленной комнате, но в итоге обнаружила аккуратную стопку на стуле у стены и не теряя времени бросилась к ней.Это не могло быть правдой. Просто не могло и точка.- Ты знаешь про пять стадий принятия неизбежного? - его вопрос был оставлен без внимания, однако это не остановило поток умных слов. - Первая стадия: отрицание. Что бы ни было в действительности, если ты не хочешь принимать правду по той причине, что она причиняет тебе боль, первое, что ты будешь делать, это отрицать её.Я схватила вещи и развернулась к нему всем корпусом, впиваясь в насмешливый взгляд. - Это наглая ложь! - произнесла чётким, не терпящим возражения голосом. - Я не знаю откуда ты прознал про Женю, но всё, что несёт сейчас твой язык не имеет никакого отношения к действительности.На мои слова мужчина не обратил никакого внимания, он спокойно улегся удобнее на мягкую подушку и перевёл взгляд на потолок, предоставляя мне возможность одеть свои вещи, и я воспользовалась этим даже не покраснев, потому что кровь во всей этой ситуации отхлынула от лица, оставляя голову холодной. Чужая огромная рубашка, мысленно обсыпанная тысячами проклятий, прикрыла наготу, но это не спасало меня от очевидного факта: Евангелион видел меня и без неё.- Ты, ведь, не можешь быть абсолютно уверена в своих словах, Василиса… - Я вскинула взгляд на проректора, беззаботно разглядывающего потолок. – «…а когда происходит подобная ситуация, важно понимать, что твоя правда не может быть единственно верной».Замерла с силой сцепив зубы, когда сердце в груди встало замертво, обливаясь разогнанной кровью.Эти слова произносили другие губы. Совершенно другим голосом. В совершенно другой ситуации и только однажды, когда я считала своё мнение превыше других. Когда моё солнце вращалось вокруг меня. Когда моя жизнь была наполнена другими, более приземлёнными ценностями.Кровь забурлила в жилах, проглатывая клочки истерзанного чужими насмешками разума. Проблесков не предвидится, как и адекватной реакции на явную издёвку. Я не хочу, чтобы он говорил его словами! Пусть заткнётся! Мощный толчок гнева в грудь, не успевая осознать неприглядность положения. И я чувствую, как подо мной напрягается осёдланное тело, под руками сжимается чужое горло, а до сознания едва ли доходит очередная издёвка, выпущенная искривленными в усмешке жесткими губами.- Вторая стадия принятия неизбежного: гнев.И прежде, чем я успела понять смысл сказанного, мой мир за долю секунды перевернулся, погружаясь в пуховую мягкость постели. Евангелион одним мощным движением вжал меня в кровать, прижимая руки к подушке над головой, предотвращая таким образом любые попытки сопротивления.- Вот так будет правильно, мату маи.Рваное дыхание из моей груди шевелило пряди его вороных волос. По телу разливался жидкий огонь, который, как мне показалось, нельзя было укротить, утолив жажду расправы. Да и поза была весьма странной для борьбы двух людей. Мои ноги обвивали бедра мужчины, и я чётко ощущала разливающийся жар внизу живота, а учитывая, что свои штаны я надеть не успела…- Отпусти, - цежу я, пытаясь вырвать руки.Зелёные омуты стремительно темнеют, и я вижу короткие всполохи черноты, ползущие от края зрачка. Евангелион медленно склоняется к моему лицу и глубоко вдыхает, сглатывая слюну, как, если бы старался устоять от того, что чуяли его рецепторы.- Отпущу, как только ты вспомнишь, что не какая-то студентка, а непоколибимый страж, в чьих жилах течёт кровь Великой!