— Тебя пригласили потому, что директор Дурмштранга твой
троюродный дядя дядя Федор! — сказала мама и быстро добавила. — Я и
папа решили, что нельзя тебе все время сидеть в Простоквашино,
нужно и на мир посмотреть, а тут Игорь прислал приглашение,
по-братски предложив включить тебя в программу!
— И если ты кота хочешь с собой взять или там Шарика, —
добродушно добавил папа, — бери, мы не против, и самое главное —
европейские школы не против!
— А... а откуда вы все это знаете? — спросил дядя Федор.
— Понимаешь, — немного смущенно сказал папа, сжимая бороду в
кулаке. — Давным-давно
— Очень давно, — добавила мама.
— Да, очень давно.
— Еще до твоего рождения.
— Да, еще до твоего рождения, — механически повторил папа. — Мы
были в Европе... по делам, да, по делам.
— По делам, — кивнула мама.
— Очень опасным делам.
— Да, очень опасным.
— Но это было давно, — сказал папа.
Дядя Федор задумчиво поворачивал голову из стороны в сторону, от
мамы к папе, которые быстро и немного смущенно обменивались
репликами или повторяли друг за другом.
— В общем, в Европе можно, — подытожил папа.
***
— Ну что, поедете со мной? — спросил дядя Федор у Шарика и
Матроскина.
— Двум сразу нельзя, — запротестовал кот, — ведь тут хозяйство,
коровы, дом. Никак нельзя все это без присмотра оставлять! —
Матроскин пригладил усы и сказал. — Тебя, дядя Федор, тоже никак
нельзя без присмотра оставлять! Хватит и того, что без нас в свой
Колдостворог ездишь!
— Колдостворец.
— Колдостворог вкуснее звучит, — облизнулся кот, — потом что
творог делают из молока!
— Я останусь, — сказал Шарик, — а вы езжайте. Я из простых
собак, не из породистых, нечего мне в вашей Европе делать, а чтобы
не так скучно было, галчонок пусть тоже остается, будем с ним
вместе за коровами и трактором присматривать.
— Это правильно, совместный труд, для моей пользы — он сближает,
— одобрил Матроскин.
На том и сошлись, что Матроскин и дядя Федор отправятся в
Дурмштранг, а Шарик и Хватайка останутся присматривать за
хозяйством. Недоволен остался только Печкин, который решил, что его
разморило на солнце, и он уснул, и ладно бы на почте, так ведь нет
— во дворе чужого дома! Почтальон отряхнул ушанку, заправил пальто
и решительно пошел дальше разносить почту.
***
Незаметно, в делах и заботах прошел август, и вот уже пришла
пора собираться в Дурмштранг. Также из Колдостворца пришло письмо,
оно же официальный документ — пропуск в Дурмштранг, с извещением о
том, какие учебники и предметы нужно взять с собой.