В окне показалась голова Люции.
— Алисия, милая, что случилось? — пропела она.
Я улыбнулась:
— Пришла вернуть корзинку.
Патоки в моем голосе было столько, что у нормального человека все слиплось бы, но хозяйка дома осталась невозмутима.
— Не стоило беспокойства, но передай корзинку Мэри.
Ах, вот как…
Я улыбнулась еще шире.
— Хорошо. Спасибо за заботу. Вернувшись к супругу, я обязательно расскажу ему, сколько участия вы ко мне проявили.
Я била наугад, конечно. Люция могла и соврать, что ей невыносимо было гостить в доме Ксандера. Но характерец моего муженька — чтоб его! — наверняка ей известен. Едва ли он от души поблагодарит тех, кто, вольно или нет, помог сбежать его жене. Точнее, наверняка поблагодарит. От всей души, доброй и щедрой, и память у него явно хорошая, долгая. К тому же у лучшего столичного целителя — если, конечно Люция не преувеличивала — наверняка много влиятельных знакомых.
— Не стоит благодарности. — Улыбка Люции растянулась до ушей, но в голосе промелькнула едва заметная озабоченность. — Зайдешь, выпьешь чая?
Надеюсь, она не подмешает в чай мышьяк. Впрочем, беспокоиться об этом было поздно. Я шагнула в открывшуюся дверь.
Внутри все выглядело так, будто дом когда-то знавал лучшие времена. Откровенной разрухи не было, и все же… пыльный бархат занавесей, паутина в углах под потолком, едва заметный запах прогорклого жира, долетевший из кухни, когда все та же служанка с кислой миной подала чай. Я сама не была идеальной хозяйкой, и беспорядок меня никогда не пугал, но бывает беспорядок деятельный, а бывает — унылый. Этот выглядел унылым. Словно поняв, что немногочисленная прислуга не справляется с домом, хозяева махнули рукой и предоставили времени разрушать жилище, сколько ему заблагорассудится.
Впрочем, чай был ароматным и вкусным, да и булочки с маком, которые к ним подала все та же служанка с кислой миной, оказались выше всяких похвал. Жаль только, к ним прилагался изучающий взгляд Люции — остановившийся сперва на моих губах, потом на шее.
Нет, я не буду краснеть. Не буду, я сказала! В конце концов, в поцелуях законного мужа нет ничего неприличного.
— Я помню эту косынку. Бедняжка Надин ее очень любила.
— Да, красивая вещь, — согласилась я.
— Ты, я вижу, не скучала в одиночестве?
Интересно, что на самом деле скрывается за этой попыткой подколоть? Только ли желание самоутвердиться за счет неопытной девочки? Или что-то большее?