— У Надин был вкус, — заметила Люция.
В голосе ее промелькнуло что-то вроде зависти. Зря я показала ей все украшения сразу, надо было сначала отобрать несколько.
С другой стороны, я в любом случае богаче соседки: лучший целитель столицы явно не только за идею работает. Почему-то от этой мысли мне самой стало неприятно. В конце концов, нет моей заслуги ни в том, что чудом сохранились украшения матери, ни в состоянии мужа. Вот появятся у меня свои деньги, честно заработанные собственными руками и головой — тогда и будет повод для гордости. А пока…
— Да, у нее был вкус, — не стала спорить я.
Трудно спорить о вещах, в которых ничего не понимаешь. Выбрала пару цепочек и кольцо без камня — по крайней мере, на этих украшениях не переливалась разноцветным сиянием магия.
— Странно, что оно осталось здесь, — сказала Люция, указывая на кольцо. — Пьер подарил его Надин, и она никогда его не снимала.
Я вернула украшение в шкатулку. Неважно, сама ли она положила его сюда, узнав об аресте мужа, или кто-то снял кольцо с тела. Если хозяйка дома его берегла, стоит почтить ее память. В конце концов, и цепочек на первое время должно хватить. И, наверное, вот этого браслета, из того же серебристого металла, что и мой свадебный, только не гладкий, а с чеканкой…
— Этот лучше не трогать, — Люция забрала у меня из рук браслет, положила в шкатулку. — За платину тебе не дадут настоящей цены, но при этом она останется слишком дорогой, чтобы было легко ее выкупить.
Платина, значит… А я-то думала, серебро. Выходит, и мой свадебный браслет стоит немало.
— Возьми лучше вот это, — прервала мои мысли соседка, протягивая дутое золотое кольцо. — Даже если и не получится выкупить, невелика потеря. Сейчас такие вещи считаются грубыми и безвкусными.
Я не стала спорить. Взяла перстень и две цепочки, сложила остальные украшения на место — дверца шкафчика, закрывшись, снова засветилась магией.
— Пойдемте, — сказала я, оборачиваясь к Люции. И встретила ее ошарашенный взгляд.
— Ты всерьез собираешься выйти на улицу в этом???
— А что не так? — Я оглядела себя, расправила складки юбки.
Мало ли, пятно успела посадить или еще что. Нет, все было в порядке.
— Но это домашнее платье! — Тон у соседки был такой, словно я собиралась выйти из дома в пижаме и пушистых тапочках. Впрочем, в наше время никого не удивишь ни пижамой, ни тапочками, вот разве если совсем без ничего выйти — заметят.