Глава 5 Сават
Стена русских солдат, что дугой
выгнулась, стояла молча. Иногда только матерки сквозь зубы
просачивались.
Стыдно.
Неприятно.
Ох, позорище…
Уже третьего нашего бойца невысокий
худенький француз запинывал. Сам росточком невелик, а наших
медведей одного за другим валит.
Сават.
Один из самых подлых и изощренных
видов боя.
Больно и неприятно когда тебя бьют
ногами. Ещё и принародно, а ты ничего сделать не можешь.
Вот тебе и любители вина и
круасанов…
Тут опять нашему старшему унтеру
тяжелый ботинок в бок прилетел… Всё, готов для меня ещё один
пациент.
Французы нам предложили соревнование
устроить. Кто кого. Наши согласились, вот сегодня вечером цвет
русской экспедиционной бригады и мутузили.
Сабанцев уже гимнастерку скинул и
пыхтя разминался. Что-то типа английского бокса изображал. Где он
только такого в вятской деревне насмотрелся?
Однако, одного бокса тут мало будет.
Саватист – это руки из английского бокса плюс техника ног с ударами
в жесткой обуви. Причем, по самым чувствительным частям – голеням,
коленям, паху…
Гуманизма в савате нет. На ногах
саватиста обувь с твёрдой, выступающей подошвой, ещё и подбитой
гвоздями. Так слово «сават» и переводится – «старый башмак».
Нет, есть ещё и «шоссон» - «тапок», в
нём ботинки со смягченной подошвой, но тут французы против нас
классического саватиста выставили.
Просто зверя.
Правда, приемы с ножом и палкой, что
практикуют в савате апаши, сегодня в схватках запрещены, но нашим и
чистого савата хватает.
По рядам солдат прокатился вздох. Наш
боец лежал на земле.
Я подошёл. Жив, но без сознания.
Пульс частит, но это – ерунда. Зрачки нормально на свет
реагируют.
- Кто следующий? – поинтересовался на
ломаном русском француз.
Ишь, какой…
Старшего унтера унесли, а я вернулся
к группе наших офицеров. Им невместно сегодня кулаками махать –
голубая кровь, белая кость.
Рязанцев меня под локоток взял.
- Может, Вы, Иван Иванович?
Я – военный чиновник. Побьют меня –
урону офицерской чести не будет.
Во как…
Всё условности какие-то.
Саватом сам Александр Дюма, сын
генерала и дворянин, не брезговал, у самого Шарля Лекура это боевое
искусство перенимал.
Офицеры с недоумением на Рязанцева
смотрели – что это такое он доктору предлагает? Переломает сейчас
француз врачу руки, а кто их лечить на фронте будет?
- Думаете стоит, Никифор
Федорович?