И, к удивлению, не одна, а с подругой.
Данила демонстративно сел на лавочку напротив и затаился. В глубине души он надеялся, что Полина узнает его и сама все поймет, но нет. Пару раз ее взгляд словно случайно спотыкался о него, но потом, как ни в чем не бывало, двигался дальше.
“Наверняка она надеялась, что с ней общался какой-нибудь двухметровый красавец, а не прыщавый влюбленный подросток!” - с обидой подумал Данила.
Наконец, подруга свалила в тень и Поля осталась одна. В легком хлопковом платье, как он себе и представлял, красивая и нежная. Данила вцепился в лавочку ладонями и зубы заскрипели от напряжения.
Сиди. Сиди и не двигайся.
Ровно в пять минут шестого на площади показался курьер с букетом. Данила сглотнул, когда он подошел к Полине и, как было указано в инструкции, спросил имя. Получив утвердительный ответ, парень вручил ей хризантемы и ушел.
Минутное замешательство сменилось улыбкой - она махнула подруге рукой и зарылась лицом в малиновые бутоны.
Вот сейчас, прямо сейчас, встань и иди!
К ней, Полине, и ее счастливой искренней улыбке… присвой ее, как трофей. Пусть раз и навсегда эта улыбка расцветает только для тебя!
Но Данила не сдвинулся с места.
Пять десять.
Пять пятнадцать.
Пять двадцать пять…
Поля взяла в руки телефон и в кармане Дани завибрировало от входящего сообщения.
“Ты где?)”
У переписки, как вида общения, были свои плюсы и минусы.
С одной стороны, связь можно поддерживать без поправки на время и расстояние. Вспомнил что-то важное, увидел смешной мем или просто соскучился - два клика и сообщение доставлено адресату. Вы на связи в любое время дня и ночи, было бы желание.
Но, с другой стороны, текст не передавал эмоций. Одно нечаянно брошенное слово, неверно переданный смысл или недосказанность превращались в непонимание и ссору.
Конечно, всегда можно было поправить ситуацию скобками или другими знаками препинания, которые, в зависимости от контекста, трактовались как улыбка, грусть или даже гнев, но частенько обе стороны их попросту игнорировали.
“Цветы понравились?”
Он не собирался отвечать на ее вопрос. Напротив, любуясь Полей со стороны, Данила все явственнее ощущал обиду и гнев.
На нее, на себя, на весь мир.
“Да, мои любимые, спасибо.”
Полина убрала за уши непослушные пряди и, отложив букет, присела на бортик у фонтана.