- Отбили. - еле слышно прохрипел старший лейтенант, словно
стараясь не тратить остатки своего сорванного голоса, для сообщения
такого очевидного всем факта. Только теперь, когда старлей уселся
на ящики и начал поправлять форму, Зодченко сумел в деталях
разглядеть его лицо, потухший, уставший взгляд, глубокий шрам,
тянущийся от левого виска и дугой проходящий через всю щёку. Этот
старлей был совсем не молод, и возможно потому он взглянул на
Зодченко как на сына и неожиданно тепло и серьёзно подмигнул словно
говоря: "Ничего, пшеков отбили и фрицам наваляем!.."
К радисту подошёл капитан Державин, напряжение боя уже исчезло с
его лица, оно оставалось просто уставшим.
- А сколько тебе лет, Зодченко? - спросил капитан, усаживаясь
напротив на уложенные в стопку старые полу гнилые доски.
- Двадцать три. - немного растерянно ответил Зодченко, его
только начало отпускать, адреналин все еще бушевал в крови.
- Да брат, молодой ты ещё, - сказал капитан, улыбаясь и
показывая ровные белые зубы, которые на фоне измазанного сажей и
пылью лица смотрелись очень контрастно. - Двадцать три... В твоё
время я только универ закончил. Забавно получилось, - он посмотрел
на старшего лейтенанта. - Авиацией увлекался, хотел самолеты
строить... Но как-то всё не получалось попасть в КБ на хорошее
место без опыта, на плохое не хотелось. Потом была первая
мобилизация, деваться было некуда. Вот таким же как ты - рядовым и
начал воевать. Сложно было, особенно в начале. Страшно. И не только
потому что кругом смерть. Страшно было от того, что целишься в
человека, а он бежит такой, далеко, но зелёную повязку на рукаве
хорошо видно. Очередь выпускаешь, он падает. Потом подходишь к
нему, калаш как у тебя, только шмотки натовские. Перевернёшь на
спину, рожа то же наша - славянская, шмонать начинаешь - в
документах имя и фамилия наши. За углом стоит выезженная
шестьдесятчетвёрка, разбитый уазик, всё как у своих. Вот это меня
больше всего пугало. Но потом и стволы у них пиндосские появились и
техника пошла натовская. Легче стало. А однажды случилось на
наёмников нарваться... Итальяшка тогда на меня выбежал, так вот его
легко было убивать. А сейчас так совсем легко, куда не плюнь -
всюду чужак. Капитан, помолчал несколько секунд, посмотрел в серое
небо, продолжил. - Потом, когда укры кончились, была заморозка. Я
на гражданку ушёл, с работой проблем уже не было, с деньгами то же.
Вроде живи да радуйся, но внутри пустота была, крыша поехала,
бухать начал, работу потерял. Мыкался так несколько лет, потом
вдруг снова горячо стало. По телику как объявили, я аж протрезвел.
Ни секунды не думая сорвался в призывной пункт и ни разу сомнений у
меня не возникло и до сих пор не пожалел. С тех пор по окопам и
бегаю, топчу уже вражескую землю, врагов убиваю настоящих. Видимо
здесь мне и место...