Потом приехал Илья Бульдегом, и мы с ним уселись на крышу
пикапа, чтобы, наконец, поговорить. Раз уж я никак не доеду до его
лаборатории.
Илья оказался классным. Рассказал, как дома занимался
разработкой систем для низких температур, причем самыми
востребованными оказались установки, которые удерживали мороз в
нужных местах, когда теплело. Странный эффект — люди ко всему
привыкают и приспосабливаются. Держат воду в кубах льда, вбивают в
мерзлоту опоры переходов, строят хранилища. И когда мир внезапно
поворачивается к тебе лицом, говоря, а вот тебе лето, дружок, в
двойном размере, оказывается, что оно уже никому не нужно, тут все,
кому надо, вырастили мех, а кто не вырастил, тот давно умер, и его
никаким летом не спасешь.
Предметом его особой гордости было покрытие для копыт оленей и
подошв ботинок для тех, кому позарез надо было добраться до
подножья горячих гор.
Он учился у себя, на Бодайбо, и потом на Земле, но на Земле ему
не понравилось. Мир большой, народу много, куча технологий, и при
этом даже внутренних порталов нет, только внешние. Это даже
прикольно, что можно перемещаться и на машине, и на поезде, и на
самолете, но пересадки убивают всю радость. Однажды он сидел в
аэропорту двенадцать часов — была сильная метель, а в метель
земляне не летают. Он соскучился через пару часов и попробовал
через окно построить снежную фигуру. Как обычно на Земле, магия
пошла в разнос и вместо маленького зайчика образовался огромный
песец, который стал носиться кругами вокруг аэропорта. Кто ж знал,
что именно песца там воспринимают крайне нервно, чуть чрезвычайное
положение не объявили.
Сюда он приехал с родителями и дядей, и в целом был доволен как
слон, хотя иногда ему казалось, что он теряет широту взглядов,
впрочем надо же было ее когда-то потерять.
Я мысленно согласился, что широта чего угодно не должна быть
избыточной, иначе ничего путного не выйдет, но конкретно мне еще
предстояло изрядно расшириться. Пока я сам до конца не понял, что я
здесь делаю.
Вишневое пиво действовало на народ так же, как и обычное, и
после того, как внутри второй раз опрокинули стол, Октор вынес
музыкальный ящик на улицу и танцы захватили весь участок перед
баром и часть улицы. Если кто-то до этого момента еще и не слышал
про новый напиток, то это немедленно прошло, и через два часа пиво
кончилось. Октор притворно печалился, что рассчитывал запас на
неделю, но никто его не пожалел, а велели привезти еще. Драк летал
в драконьем виде над молодежью с каким-то вымпелом, а молодежь
безуспешно пыталась этот вымпел отнять.